Андрей Баранов - Апельсиновый Остров

Ликки. Ладно. Подывлюся, що з цього выйде: Тохонга! Тохонга! Где ты?

Тохонга(входит). Я здесь, пример-министр.

Ликки. Зови сюда всех, кто уцелел!

Тохонга. Слушаюсь!

Огромный Майдан Незалежности Острова на Западной его стороне. Шум громаднейшей толпы. На сцене сперва отдельно, потом толпами появляются туземцы с оранжевыми флагами. Пламя дрожит, и от этого вся сцена освещается мистическим светом.

Кири(вскочив на пустую бочку из-под апельсинов). Эй! Эгей! Туземцы, сюда! Сюда!

Туземцы. Хто клыче? Що трапылося? Извержение? Хто? Що? Навищо? [20]

Тохонга вводит на сцену гвардию с желто-синими фонарями.

Кири. Я зову! Зову я! Кири-Куки, друг туземного народа! Сюда! (Поднимает свой оранжевый фонарик над головой.)

1-й туземец. Извержение!

Кири. Да! Извержение! Сюда! Слушайте все, слушайте, что я вам скажу!

Туземцы. Кто это говорит? Кто говорит? Кто?

Кири. Это говорю я, Кири! Друг туземного народа!

Туземцы. Слушайте! Слушайте!

Раздаются звуки украинского гимна.

Арапы. Боги да хранят!..

Ликки. Тише вы!

Кири(делает отчаянные знаки с бочки, и гимн умолкает, а также и арапы). Ничего его боги не хранят! Да и не хранили никогда! Да и незачем богам охранять тирана, измучившего свой народ!

Туземцы издают звуки изумления.

Кири. Итак, когда Сизи, напившись огненной воды, мирно спал в своем гареме на уступе, вулкан Муанганам, молчавший вот уже тринадцать лет, с тех пор как наш дорогой Остров обрел независимость, отделившись от угнетателей с Материка, внезапно отверз свою огненную пасть и изрыгнул потоки лавы, кои и стерли с лица Острова приспешников Сизи-Бузи, гарем и половину гвардии. Сам Сизи еле жив, скоро он уйдет на небеса и отдаст свой царский тотем. Видно, пришел начертанный в книге жизни предел божественному терпению, и волею Вайдуа власти тирана не стало: Он уже больше не будет угнетать нас!

Гул.

Ликки. До чего, каналья, красноречив!

Кири. Братья! Я, Кири-Куки, арап по рождению, но туземец по духу, поддерживаю вас! Вы вильни туземци! Крычить разом зи мною ура! Ура!

Туземцы(вначале тихо, потом громче). Ура! Ура! Ура!

Гул стихает.

Кири. Не будет больше угнетения на Острове, не будет жгучих бичей надсмотрщиков-арапов, не будет рабства! Вы сами теперь хозяева своего Острова, вы сами владыки! О туземцы!

2-й туземец. Браты, чому вин говорыть це? Почему арап из свиты, служивший тирану пример-министром, радуется за нас? В чем дело?

1-й туземец. Це Кири-Куки.

3-й туземец. Хто? Хто?

Гул.

Ликки. Говорил я ему, что ничего не выйдет из этой прелестной затеи! Унести бы только ноги пошвыдше!

4-й туземец. Это Кири!

Кири. Да, это я. Кто-то из вас, возлюбленные мои туземцы, крикнул: почему арап радуется вместе с нами? Ах, ах! Горечь в моем сердце от подобного вопроса! Кто не знает Кири-Куки? Кто не слышал его не далее как намедни у маисовых кустов?

1-й туземец. Так-так, мы чулы!

Туземцы. Мы слышали!

Кири. Тише! Слушайте, что сделал я, истинный друг туземного народа, Кири-Куки! Я был схвачен стражею вместе с другими туземцами, свободным журналистом Кай-Кумом и бывшим арапом Сизи-Бузиной лейб-гвардии Фарра-Тете:

1-й туземец. Где Кай-Кум и Фарра-Тете?

Кири. Слухай, слухай! Нас бросили в темницу, а затем привели сюда, к подножию Сизиного трона, и здесь верная смерть глядела нам в глаза. Я був свидком того, як бидных Кая и Фарра наказалы повисыты. Ужас, ужас, ужас!

3-й туземец. А тебя?

Кири. Меня? Со мною вышло гораздо хуже. Старый тиран решил, что для меня, арапа, изменившего ему, смерть в петле на пальме – слишком легкое наказание. Меня ввергли обратно в подземелье и оставили там, чтобы изобрести для меня неслыханную по жестокости казнь. Там, сидя в сырых недрах, я слышал, как доблестно Кай-Кум и Фарра-Тете вырвались из рук палачей, бросились с Муанганама в океан и уплыли, пообицялы выплыты у Лондони та опубликуваты у вильний пресси всю правду про намиры старого тирану. Бог Вайдуа да хранит их в бурлящей пучине!

1-й туземец. Боги да хранят Кая и Фарра! Да здравствует Кири-Куки, друг туземного народа!

Туземцы. Да здравствует Кири! Витаемо Кири! Хвала богам!