Анатолий (Джордж) Гуницкий - Она как все или Wild Thing

Феофан.Я жертва... я, чуть не стал жертвой... если бы не ты, то тогда-то уж... ух...

Опять вбегает Елена.

Елена.Куда же еще делось... (Что-то ищет на диване.)

Муза.Вон! Вон отсюда!!!

Елена исчезает. Феофан нервно хихикает.

Феофан.Что я мог сделать... ну да, восстала плоть моя... ты войди в мое положение... я ведь не могу жить монахом... тебе такие вещи непонятны... хорошо с высот олимпийских судить жалкого человечка... войди в мое положение! Ты сама во всем виновата...

Муза.Как? Я виновата?

Феофан.Да! Ну, вот ты вообрази... живет на свете Феофан. То есть я. Приходит к нему Муза. То есть ты. Была бы ты эфемерным бесплотным, чистым разумом — все было бы намного проще. Но... ты молодая, красивая, соблазнительная. Вкусная вроде. Поэтому мои притязания в первый наш вечер — вполне естественны. И даже было бы куда как странно — если бы их не было. Но, увы, последовал резкий отпор. Ладно, ок. Я смирился. Однако ты живешь у меня здесь, в моей квартире... день, два, три... и распаляешь меня, сама даже не отдаешь себе в этом отчет. Ну, вот я почти стал жертвой грубого влечения. И если бы не... уверяю тебя... то она бы просто грубо изнасиловала бы меня... ты, ты виновата, но не я!

Муза.Но я не знала, что.

Феофан.Вот именно не знала. Она не знала! Ведь все могло быть иначе, по-другому. Да, не спорю... у нас возникла духовная близость, и я так ценю это, но как более глубоко и полно могли бы сложиться наши отношения, и как более гармонично, и ты успешнее достигла бы той цели, ради которой ты пришла. Меня не раздирали бы чудовищные противоречия между личностным и другим, и я с чутким умиротворением я взирал бы... созерцал бы... постигал бы... ощущал бы... и потом отражал бы.

Муза (после размышления). Да, я виновата...

Феофан.Увы, но да.

Муза.Может быть, я могу исправить свою ошибку?

Феофан.Уж я теперь и не знаю.

Муза.Что я должна делать?

Феофан.Делать... что значит делать? Ты просто издеваешься, что ли?

Муза.Но я, в самом деле, не знаю.

Феофан.Каково мне жить без участия? Без ласки?

Муза.Другого способа нет?

Феофан.Нет! Вот нет и все тут!

Муза.Так что делать-то мне надо?

Феофан.Ты что же это... совсем ничего не понимаешь?

Муза.Мне никогда не приходилось еще заниматься чем-либо подобным.

Феофан.Плохо. Ну, тогда... только во всем меня слушайся, ясно?

Муза.Хорошо.

Феофан.Надо вот что... выпить немножко...

Муза (вздыхает). Надо так надо...

Феофан.Рюмку, другую — не страшно... (Наливает.) Ну, давай, твое здоровье...

Феофан и Муза пьют.

Ну вот... хорошо... теперь еще разок, по второй...порой...

Опять пьют.

Муза.Порой? Как странно... все немного звенит...

Феофан.Еще и не так зазвенит... конфетку возьми... ха

Муза.Это все как полет... куда-то...

Феофан.Какая ты стройная... красивая... нежная...

Муза.У тебя теплые руки... ты как будто зажег меня...

Феофан.Зажег... сейчас мы сгорим. (Несет ее на диван.)

Муза.Сделай... сделай же со мной что-нибудь...

Феофан.Свершилось!

Муза (опьянела). Кто же это сочинил... (Смеется.) но я не Аглая...

Прошло некоторое время. Десять, двадцать, тридцать пять, сорок шесть дней, полтора месяца, полгода. Феофан и Муза. Она изменилась, в ней уже нет ничего нездешнего или «божественного», теперь это чудесная молодая женщина с умными и чувственным лицом. В халате. Курит. Движения плавные, немного замедленные. Муза знает, что ей идет чуть сонная грациозность и еще она понимает, что это очень нравится Феофану.

Муза.Давай поедим немножко...

Феофан.Не хочу сейчас.

Муза.А я очень хочу... что мне лучше съесть — сардельки или жареное мясо с гарниром? Салат с грибами?

Феофан.Не знаю.

Муза.Я хочу и того и другого!

Феофан.Да и ешь на здоровье.

Муза.Что мне лучше взять на гарнир — пюре или вермишель?

Феофан.Я бы съел пюре.

Муза.Феофан... иди сюда...

Феофан.Занят я.

Муза.Я тебе скажу зачем... иди... иди же...