Бранислав Нушич: Мистер Доллар

Госпожа с часами на подвязке. Хотела бы я знать, откуда его выкопали и кто именно?

Господин без совести. Его разыскал господин председатель.

Послевоенный господин. Он что, все еще говорит о бремени цивилизации?

Господин, ожидающий богатое наследство. Не знаю, о чем он говорит. Я его не слушал. Я просто не выдержал и сбежал. (Госпоже, которая летала на высоте 3200 метров.) Госпожа, согласны вы слетать со мной за океан?

Госпожа, которая летала на высоте 3200 метров. О, у вас отважные намерения.

Господин, ожидающий богатое наследство. Возле вас, госпожа, даже трус станет храбрым.

Госпож: а, которая летала на высоте 3200 метров. А что означает ваше предложение слетать за океан?

Господин, ожидающий богатое наследство. Только одно танго.

Госпожа, которая летала на высоте 3200 метров. Ох, это такой короткий перелет! (Уходит вместе с Господином, ожидающим богатое наследство.)

Председатель клуба (входит возбужденный). Жан!

Жан (обслуживает кого-то за столиком). К вашим услугам!

Председатель клуба. Сегодня же вечером получите расчет. И чтоб с завтрашнего дня ноги вашей здесь больше не было. Ясно? Наш добропорядочный клуб не для таких растяп, как вы.

Жан. Но, господин председатель, это же случайно…

Председатель клуба. Никаких объяснений. С завтрашнего дня чтоб я вас здесь больше не видел. (Уходит.)

Жан. Слушаюсь, господин председатель.

Маткович (прочитав письмо, задумчиво). Бедный Жан, даже ту маленькую радость, которую доставит тебе это письмо, и то уже успели омрачить.

Редактор. Ну как, правильно я прочел?

Маткович. Да, правильно. Наследство – всего сто долларов. Видите, как несправедлива и своевольна судьба. Вместо того, чтобы эти триста тысяч динаров унаследовал этот бедняга, который к тому же остался сейчас и без работы, судьба поступает наоборот и отдает их мне, которому деньги не нужны.

Редактор. Да, так всегда бывает.

Маткович. А знаете, о чем я в этот момент думаю?

Редактор. Не умею угадывать.

Маткович. Я замышляю устроить одну пакость.

Редактор. Вы?

Маткович. А почему бы нет? Разочарованные люди чаще всего способны на любые пакости.

Редактор. Меня интересует, что же вы замышляете?

Маткович. Видите ли, я постоянно спрашиваю себя, что я буду делать с деньгами, которыми судьба так щедро осыпает меня. Так вот, разве можно сделать что-нибудь лучше, чем финансировать одно довольно пакостное общественное мероприятие. И, пожалуй, это принесет мне не только удовольствие, но и удовлетворение.

Редактор. Я все еще не понимаю вас…

Маткович. Это письмо (показывает письмо Жана)… открывает передо мной блестящие возможности.

Редактор. Это письмо?

Маткович. Да, именно это письмо! Пока я переводил его, меня осенила идея, такая заманчивая и такая пакостная…

Редактор. Может быть, вы мне доверитесь?

Маткович. Да, конечно. Мне далее необходим помощник – доверенное лицо и репортер, а ведь и то и другое я могу найти в вашем лице.

Редактор. Вам нужен репортер?

Маткович. Да, черт возьми! Я решил писать хронику наших денй, а вы заполните первый лист вашей сегодняшней газеты. Берите бумагу и пишите: «В день юбилея великого ученого члены Элит-клуба, из которых ни один, включая и председателя, не имеет ни малейшего представления о заслугах юбиляра, тепло поздравили «нашего любимого» профессора. В своем ответном слове ученый прочел лекцию об этике. Собравшиеся на торжество выслушали его, танцуя танго и фокстроты». Напишите это, а потом по мере развития событий мы дополним наше сообщение.

Господин без совести (возвращается к столпившимся гостям). Господа! Небольшой скандал!..

Госпожа, о которой много шепчут. Говорите же, говорите скорее!

Госпожа с часами на подвязке. Я уже догадываюсь.

Господин без совести. Ничего подобного. Об этом вы даже не могли подумать.

Госпожа копия с Венеры. Да говорите же, ради бога, я сгораю от любопытства.

Господин без совести. Вы ведь знаете господина Штрассера – его недавно назначили вице-директором банка? Так вот, три месяца тому назад жена его бросила и… (Вздрагивает и закрывает рукой рот.)

Госпожа, о которой много шепчут. Да продолжайте же!

Господин без совести. Боже, представьте себе, в какую неприятную историю я мог попасть, чуть было не начав рассказывать о небольших скандалах нашего клуба в присутствии журналиста. Бог мой, кто знает, под каким сенсационным заголовком появилось бы это завтра во всех газетах.