Борис Акунин: Чайка

Треплев( печально ). Вы нашли свою дорогу, вы знаете, куда идете, а я все еще ношусь в хаосе грез и образов, не зная, для чего и кому это нужно. Я не верую и не знаю, в чем мое призвание.

Нина( прислушиваясь ). Тсс… я пойду. Прощайте. Когда я стану большою актрисой, приезжайте взглянуть на меня. Обещаете? А теперь… ( Жмет ему руку. ) Уже поздно. Я еле на ногах стою… я истощена, мне хочется есть…

Треплев( оживившись ). Останьтесь, я дам вам поужинать…

Нина( быстро ). Нет-нет… не провожайте, я сама дойду… Лошади мои близко… Значит, она привезла его с собою? Что ж, все равно. Когда увидите Тригорина, то не говорите ему ничего… ( Порывисто. ) Я люблю его. Я люблю его даже сильнее, чем прежде… Сюжет для небольшого рассказа… Люблю, люблю, страстно, до отчаяния люблю.

Опомнившись, в ужасе смотрит на Треплева. Его лицо искажено ненавистью, револьвер вновь поднят.

( С испуганной улыбкой. ) Хорошо было прежде, Костя! Помните? Какая ясная, теплая, радостная, чистая жизнь, какие чувства — чувства, похожие на нежные, изящные цветы… Помните?… ( Монотонно читает, словно убаюкивая. ) «Люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки, молчаливые рыбы, обитавшие в воде, морские звезды, и те, которых нельзя было видеть глазом, — словом, все жизни, все жизни, все жизни, свершив печальный круг, угасли. Уже тысячи веков, как земля не носит на себе ни одного живого существа, и эта бедная луна напрасно зажигает свой фонарь. На лугу уже не просыпаются с криком журавли, и майских жуков не бывает слышно в липовых рощах…»

Треплев в такт кивает, глаза полузакрыты, рука с револьвером безвольно повисает. Нина медленно отступает к стеклянной двери и убегает.

Треплев( после паузы; говорит и двигается медленно, как автомат ). Нехорошо, если кто-нибудь встретит ее в саду и потом скажет маме. Это может огорчить маму…

Содрогнувшись, трясется в беззвучном хохоте. Потом — в продолжение целых двух минут — рвет все свои рукописи на мелкие-мелкие кусочки и бросает на пол, возле стеклянной двери. Отпирает правую дверь и уходит, сжимая револьвер.

Свет на сцене меркнет, и остается лишь освещенный кружок близ лампы. Через полминуты доносится приглушенный треск грома, но зарницы нет. Еще через несколько секунд мимо стеклянной двери быстро проскальзывает чей-то силуэт. Опять грохочет гром, но теперь уже значительно сильнее. Яркая вспышка, порыв ветра распахивает дверь, полощется белая занавеска, с пола взлетают и кружатся мелкие клочки.

Дорн( стараясь отворить левую дверь ). Странно. Дверь как будто заперта… ( Входит и ставит на место кресло. ) Скачки с препятствиями.

Входят Аркадина, Полина Андреевна, за ними слуга с бутылками и Маша, потом Шамраеви Тригорин.

Аркадина. Красное вино и пиво для Бориса Алексеевича ставьте сюда, на стол. Мы будем играть и пить. Давайте садиться, господа.

Полина Андреевна( слуге ). Сейчас же подавай и чай. ( Зажигает свечи, садится за ломберный стол. Слуга уходит. )

Шамраев( подводит Тригорина к чучелу чайки ). Вот вещь, о которой я давеча говорил… Ваш заказ.

Тригорин( глядя на чайку ). Не помню! ( Подумав. ) Не помню!

Громкий хлопок; все вздрагивают.

Аркадина( испуганно ). Что такое?

Дорн. Ничего. Это, должно быть, в моей походной аптеке что-нибудь лопнуло. Не беспокойтесь. ( Уходит в правую дверь, через полминуты возвращается. ) Так и есть. Лопнула склянка с эфиром. ( Напевает. ) «Я вновь пред тобою стою очарован»…

Аркадина( садясь за стол ). Фуй, я испугалась. Это мне напомнило, как… ( Закрывает лицо руками. ) Даже в глазах потемнело…

Дорн( перелистывая журнал, Тригорину ). Тут месяца два назад была напечатана одна статья… письмо из Америки, и я хотел вас спросить, между прочим… ( берет Тригорина за талию и отводит к рампе ) так как я очень интересуюсь этим вопросом… ( Тоном ниже, вполголоса. ) Уведите отсюда куда-нибудь Ирину Николаевну. Дело в том, что Константин Гаврилович застрелился…

Тригорин( истошным голосом ). А-а-а-а!!! Нет! Не-е-е-ет!

Аркадина( бросается к нему ). Боря, Боренька, что с тобой! Что он тебе сказал?!

Дорн( оторопело ). Борис Алексеевич! ( Разводит руками. )