Борис Акунин - Зеркало Сен-Жермена

В дверь стучат снова, громко сразу несколько человек .

Голос Солодовникова: Томский, вы что, стрелялись? Не валяйте дурака! Глупо, право глупо! Зинаида Аркадьевна в обмороке. Я слышал ваш голос, значит, вы живы! Мы выломаем дверь!

Звук ударов. Вован вжимается в стену. Затравленно озирается по сторонам, щупает свою одежду .

Вован: Евроремонт, люксовый прикид. Я че тут у них, центровой? А эти чего? Е-мое, в каком там у них году революция была? Типа Великий Октябрь? Щас, щас… (Лихорадочно трет лоб.) Эти на ворота лезут, а там эти сидят, шишаки с олигархами. (Пантомимически изображает картину штурма Зимнего.) Как это… «Бежит матрос, бежит солдат, шмаляют на ходу. Трата-та-та, трата-та-та в каком-то там году». В каком, блин, не в девятьсот первом? Говорила мать: учись, Вовка, дурнем вырастешь…

Голос Солодовникова: Ломом ее, ломом! Томский, вы откроете или нет?

Вован( выставляет вперед руку с револьвером ): Я не томский, а раменский! Задешево не возьмете, пролетарии штопаные! Замочу!

Дверь распахивается, в комнату с разбегу влетают двое мастеровых с ломами, за ними Солодовников. Вован уже хочет стрелять, но мастеровые сдергивают картузы и кланяются.

Первый мастеровой: Извиняйте, барин.

Второй мастеровой: Нам их степенство велели ( показывает на Солодовникова ).

Солодовников: Константин Львович, что за ребячество! Зеркало прострелили, а оно, сами говорили, фамильное. Значит хороших денег стоит. Уберите вы это (презрительно показывает на револьвер). Меня на мелодраму не возьмешь, не из таких-с. Я человек деловой. Извольте вернуть деньги!

Вован: Так это че, наезд? Во блин, сто лет прошло, ни банана не поменялось. Спокуха, деловой, не мети пургу. Обрисуй толком: сколько?

Солодовников: Как «сколько»? Будто вы не знаете! Сто тысяч!

Вован: Костян тебя на сто тыщ зеленки выставил? Круто!

Солодовников: Какой еще зеленки? Вы что, решили сумасшедшего изобразить? Не выйдет! С вас сто тысяч рублей!

Вован( опускает револьвер ): Рубле-ей? А че ты тогда цунами погнал? Еще деловой! Обижаешь, братан. Чтоб Костька по мелочевке крысятничал? Давай по-людски края разведем. Мы ж не в колхозе за сто кубов деревяшек разборку затевать.

Солодовников: Господин Томский, не морочьте мне голову. Я последний раз спрашиваю: вы намерены вернуть долг?

Вован: Какой базар. Если на счетчик ставить не будешь, разойдемся. Недельку отслюнишь?

Солодовников( напряженно хмурясь ): Вы не шутите? Вы и в самом деле через неделю вернете в кассу все деньги?

Вован: Не такой человек Костя Томский, чтоб фуфло толкать.

Солодовников: Дайте слово чести, иначе не поверю.

Вован(чиркнув себя большим пальцем по горлу): Сука буду. Мое слово железняк.

Вбегает Зизи.

Зизи: Констан, ты жив? ( Замирает на месте. Выражение лица из взволнованного делается презрительным .) Ну разумеется. Как я могла подумать… Подлецы не стреляются. Уйдите, Вениамин Анатольевич. Я заложу бриллианты, возьму в долг у папа. Вы получите ваши деньги.

Солодовников: Что ж, неделю, пожалуй, дам. Ну-с ( усмехается ), не буду мешать семейной сцене. Константин Львович, Зинаида Аркадьевна.

С поклоном удаляется. Мастеровые тоже уходят .

Вован( глядя вслед Солодовникову ): Лох однозначный. Даже расписки не взял. Поглядим еще, какой ты деловой. ( Поворачивается к Зизи .) Ты погоди пока у попа своего башлять. Он, поп этот, какой навар берет? Если больше десяти в месяц, ну его в трынду. Сам разберусь.

Зизи: Низкий человек! Гнусный развратник! Солодовников все мне рассказал. Я требую объяснений!

Подходит к Вовану и бьет его по щеке. Под звук смачной пощечины свет слева гаснет и зажигается справа.

(2001 год)

Томский стоит спиной к зеркалу и удивленно озирается. Голоса за дверью поют «И вновь продолжается бой, и сердцу тревожно в груди».

Томский: Никогда не думал, что Смерть это Зазеркалье. Так вот о чем писал Льюис Кэррол! Алиса просто умерла! Хм, та же комната, но какая странная. ( Оборачивается к зеркалу .) И ты здесь, холуйская морда! Томский и на том свете оскорблений не прощает! ( Бьет по зеркалу кулаком .) Черт! ( Нянчит ушибленную руку. Потом челюсть у него отвисает. Он начинает жестикулировать перед зеркалом, хватать себя за щеки, за нос .) А-а-а! Кто это? Это я?! Какой ужас! Неужто правы буддисты со своим перерождением душ? За не праведную жизнь меня вернули на предыдущую стадию развития, разжаловали в хамы! Но это нечестно! Я же не буддист! Или им тут все равно, в кого ты верил и верил ли вообще? ( Видит небоскреб в окне .) Боже мой, что это? ( Подбегает к окну .) Точь-в-точь как в журнале «Созерцатель» Город Будущего! Только аэровелосипеды по небу не летают! Я в раю или в аду? В рай мне вроде бы не за что… А если это ад… ( Замечает на стене календарь с девицей, подходит, вставляет в глаз монокль, оценивающе склоняет голову .)…То здесь не так уж скверно. Какая смелость, какая точность деталей! Сколько жизни! Чья это работа? ( Ищет подпись художника .) С каким годом? С 2001-м? Я в 2001 году? ( Снова оглядывается на окно, потом вдруг падает на колени и воздевает руки к небу .) Господи Всеблагий Всемогущий, прости, что не верил в Тебя и усомнился в Тебе! Ты услышал мое моление и внял ему! Раз я не желал жить в двадцатом веке, ты сразу перенес меня в двадцать первый! Верую, Господи, верую! ( Экстатически крестится .) Ты перенес меня в невообразимо прекрасный, изумительный век, где нет ни Солодовниковых, ни репараций! ( Снова подбегает к окну .) О, какие дома! Какие авто! Какая иллюминация! А это что? Стихи. «В новом годе и новом веке снова с заботой о человеке». Блок «Отечество Вся Россия». Что за Блок? Уж не Сашура ли, сынок Сэнди Кублицкой? Мальчик, кажется, пишет стихи. Должно быть, в двадцатом столетии стал знаменитым поэтом, вроде Пушкина, сочинил патриотические стихи. «Отечество вся Россия», хорошее название. ( Умиленно всхлипывает. Смотрит на портрет Вована .) А у меня тут висел «Портрет неизвестного». ( Вздыхает .) По семейному преданию, писан с самого графа Сен-Жермена. Эх, поди, Солодовникову достался…