Александр Володин - Три кинокомедии

— Отсюда на метро.

— Не пора ли тебе домой?

— Нет, — беспечно ответила Таня.

Павел Васильевич в замешательстве остановился.

— А нам ведь, собственно, пора, нас мама ждет.

Тане стало скучно.

— Ну идите.

— Тебя, наверно, тоже ждут дома?

— А у нас никого нет.

— Как — нет, а где же они?

— А у меня папа геолог.

— А мама?

— А мама поехала к нему.

— Вот это да! Как же она тебя оставила?

— А у нас соседи хорошие.

Павел Васильевич не все понял, но больше не спрашивал.

— Тогда, может быть, пойдем к нам? Это удобно? — спросил он Гену.

— Почему неудобно! Только надо скорей, а то мама скажет, что уже поздно.

— Ну вот, удобно, — сказал Павел Васильевич. — Найдем мы тебе пионеров. Чего-чего, а пионеров у нас... А сейчас мы тебя познакомим с нашей мамой. Она никогда не была первой пионеркой, но она тоже неплохой человек.

Однако дома никого не было.

— Я говорил, что она обиделась, — сказал Павел Васильевич.

— Может быть, она к Наталье Дмитриевне пошла? — предположил Гена.

— Наверно, к Наталье Дмитриевне. Хотя нет, у нее отпуск. Наверно, забежала к Наташе.

— Может быть, к Наташе, это скорее всего, — согласился Гена.

Павел Васильевич вспомнил о Тане и засуетился.

— Что же мы? Привели человека и бросили на произвол судьбы. Вы побеседуйте, а я пошурую насчет пропитания.

Он вышел на кухню.

Гена встал, походил по комнате и прислонился к стене. Таня тоже прислонилась к стене. Так они постояли, пока Павел Васильевич не вернулся. Накрывая на стол, он сказал:

— Твоей маме жилось нелегко, поэтому сейчас к ней надо относиться очень внимательно.

— Ладно, — сказал Гена, видимо, не желая разговаривать на эту тему.

Павел Васильевич стоял, глядел на него и думал, что еще следовало бы сказать сыну по этому поводу.

— Вот Таня тоже обижается на маму, что она от нее уехала. Обижаться легче всего.

— Я не обижаюсь, — сказала Таня.

— И правильно. Поставь себя на минутку на мамино место. Папа уехал на полгода, может быть, на год, а она неделю не может без него прожить. Тебе это непонятно, но представь себе, что она без него погибает. И она едет к нему.

Таня усмехнулась.

— А там она целые дни только и делает, что строчит мне письма.

— Видишь, значит, без тебя она тоже не может! — воскликнул Павел Васильевич.

Он увлекся и продолжал:

— Видите ли, в жизни многое обстоит совсем не так, как кажется на первый взгляд. Вот стол и стол. А на самом деле в нем происходит бог знает что — вращаются атомы! Вы уже взрослые, верно? Вы уже должны различать, что видно только на первый взгляд, а что на второй взгляд и на третий... Вы меня понимаете?

В это время щелкнула дверь в прихожей, и Павел Васильевич поспешил туда.

Это пришла мама Гены.

Пальто она сняла в прихожей и, пока муж его вешал, вошла в комнату. Она была красиво одета и еще молода, но казалась больной. Она села на стул, переменила туфли, расстегнула маленькое ожерелье, и все это делала машинально, словно думая только о том, чтобы поскорее уйти и поболеть вволю.

Павел Васильевич принес в комнату кастрюлю.

— Вот и хорошо, большой семейный ужин, — весело сказал он.

Но жена не ответила и ушла в соседнюю комнату. Павел Васильевич пошел за ней и прикрыл за собой дверь. Они разговаривали тихо и думали, что их не слышно.

— Я же тебя просил: не надо к нему ходить! Я вижу, чего это тебе стоит. Ты каждый раз возвращаешься больная. И все равно ты ничему не поможешь.

— Как я могу ему помочь? — отвечала женщина. — Он делает это как будто мне назло. Если бы ты видел, как он опустился! Он держится, ты знаешь, он умеет держаться, но я вижу — он распадается на глазах. Паша, он опять пьет!.. Хотела его успокоить, хоть немного прибрать в комнате, а он меня обругал. Я разнервничалась, начался никому не нужный разговор...

— И Гене неприятно, — еще тише сказал Павел Васильевич. — О Гене надо думать.

— Я понимаю, я все понимаю!..

Гена и Таня стояли молча, не глядя друг на друга.

— Я пойду, — сказала Таня.

— Да, верно, уже поздно, — согласился Гена.

Но не успела она надеть пальто, как в прихожую вышел Павел Васильевич и сказал:

— Это что такое! А ну-ка сейчас же раздеваться!

— Я лучше в другой раз зайду, — пообещала Таня.

— Все уже на столе. Ну-ка!..

И все сели к столу и стали молча есть.

— Очень вкусный суп, — сказала Таня.

Гена ждал ее на бульваре.

— Здравствуй! — сказала Таня.

— Здорово.

— Слушай, ты не поможешь мне? Здесь одного излупить надо. Не бойся, у нас в классе все мальчишки коротышки. Вот он. Ты его подзови и валяй, а я пока спрячусь, ладно?