Борис Михайлов - Афганская любовь, или Караван

ВАСЕНКО. Для кого война, а для кого — мать родная. И наш прапор, сколько всего пустил налево черномазым! Помню, как его прислали, в каптерке была куча одеял, а похолодало и оказалось ни одного. Говорит, из Союза не поставили.

ДАЛИЛА. Я не совсем поняла анекдот. Почему снайпера повесить? Здесь, какой-то русский нюанс, мне не понятный?

НОВИКОВ. И не поймешь. Встречаются у нас деятели, что торгуют казенным имуществом.

МЕДВЕДЕВ. Чисто русский юмор, тебе и не надо понимать. Расскажи лучше, где так ловко научилась обращаться с оружием. Наши парни не каждый так метко стреляет.

ДАЛИЛА. Скромничаешь. Война всему научит.

МЕДВЕДЕВ. Что у тебя за работа, постоянно с мужиками, стреляешь в своих, не боишься, братья — мусульмане изловят и расправятся? Парламентеры за тобой приходили.

ДАЛИЛА. Боюсь. Постараюсь не попасться. Мое оружие — слово. Действует надежнее автомата. Все эти бородатые — темнота беспросветная. Воевать заставляют угрозами. Прикажет мулла или землевладелец, и они безропотно идут на смерть. Фанатики веры. Их просвещать и просвещать! Доверчивы как дети. Стрелять мне никакого удовольствия, потом неделями мучаюсь, вспоминая. У вас тоже такое время было сразу после революции.

ВАСЕНКО. (Стонет). Умираю! Дайте воды глоток. (Матвиенко протягивает флягу Далиле, и та поит парня, сам переползает к Корсунскому.)

МАТВИЕНКО. Что замолчал, тоже помираешь?

КОРСУНСКИЙ. Живой пока, жжет только очень. Бинт кровью пропитался. Если можно, мне бы укол.

МАТВИЕНКО. (Далиле). Где сумка Исмаила? (Достает из сумки шприц и делает Корсунскому укол. Далекая стрельба приближается).

МЕДВЕДЕВ. Наши… Если отрезали путь назад, духи попытаются вновь пробиться к шоссе. Мужики, перенесите Исмаила в дувал и будем готовиться к встрече.

БОРИСОВ. Точно! Вижу духов, готовьсь! (Приближаясь, духи открывают стрельбу).

МЕДВЕДЕВ. Не дрейфь, мужики! За нашего Исмаила, за Вихрова и Маслова, огонь!

Душманы наседают и защитникам приходится вести почти непрерывный огонь.

МАТВИЕНКО. Ну, чего, мать твою так — растак, лезешь! Все равно не пущу!

КОРСУНСКИЙ. Коля, смени рожок, рука совсем онемела от укола.

БОРИСОВ. Крепись! Еще чуть-чуть (выбирает момент и меняет ему рожок). Они мечутся на одном месте — хода ни вперед, ни назад. (Стреляет). Есть! Вот сволочи, опять к нам повернули.

КОРСУНСКИЙ. (испуганно). Граната!

КАСПЕРЮНАС. Где? (Увидев упавшую гранату, бросается к ней, хватает и выбрасывает обратно к духам, раздается взрыв).

КОРСУНСКИЙ. (Восхищенно). Ну, ты дал! Я бы никогда не смог.

МЕДВЕДЕВ. Молодец, салага, не ожидал! Не знаю, что осталось бы от всех нас. Спасибо.

МАТВИЕНКО. (Васенко). Видал?! А ты стонешь. Терпи. (Замечает, что тот без движения) Что с тобой?! (Тормошит его). Видно крови много потерял.

Вскрикивает раненый Касперюнас, роняет автомат, хватается за плечо.

БОРИСОВ. (Подползает к нему). Куда тебя? (Касперюнас молчит, Борисов переворачивает его, ищет рану). Плечо. Девушка, займись им. Шестеро осталось…

КОРСУНСКИЙ. А я? Семеро!

МЕДВЕДЕВ. Отставить счет!

ДАЛИЛА. (Раздевает и перевязывает Касперюнаса, интересуется последней командой). Считать плохая примета?

МЕДВЕДЕВ (зло). Примета! Быстрее заканчивай с ним.

Выстрелы вдруг смолкают, слышится голос Максимова.

— Есть кто живой?

ДАЛИЛА. (Радостно). Сергей! (Она бросилась, было, навстречу ему, но сдержалась и остановилась).

МАКСИМОВ. Мы.(Вбегают несколько солдат и Максимов с перевязанной рукой, оглянув защитников). Не густо. (Далиле) Цела? Слава Богу.

МЕДВЕДЕВ. Командир! Духи не прошли! Ни одного не выпустили из ущелья.

МАКСИМОВ. Раненым помощь оказали? (Склоняется над Исмаиловым). Как же ты, дорогой? Не уберегся. Приглашал в гости, как вернемся в Союз.

КАСПЕРЮНАС. (Ожил). Он из Узбекистана родом?

МАКСИМОВ. Где-то под Хорезмом жил.

НОВИКОВ. (Обнимается с Титовым). Живой, не ранен! Поздравляю с боевым крещением. Где вы с командиром так долго пропадали? Нам тут такое выпало!

ТИТОВ. Второй пост с отрядом Бевзенки выручали. Они поддержали сверху, а то всем бы хана вышла. Три десятка духов мимо первого поста прошли и наткнулись на второй; ну, мы и пришли на помощь. Максим собирался в пару минут справиться, а заваруха вышла серьезная. Духов положили! Среди наших есть раненные. Если бы Максим разрешил преследовать, всех положили, а так ушли в горы.

НОВИКОВ. Не духарись. Радуйся, — сами уцелели. Сколько вас было, чтобы еще преследовать! Нам тоже досталось. Начальство не ожидало встретить такого напора духов. Последнего своего одногодка потерял — Исмаила. И Маслов погиб. Раненных полно.