Александр Гриценко - Носитель

ЛЮСЯ. Меня отправили учиться в университет Высшей школы экономики по результатам единого экзамена, детка.

АЛЕКСАНДР. То есть ты набрала хороший бал?

ЛЮСЯ. Да.

АЛЕКСАНДР. А я тебя дурой считал.

ЛЮСЯ. Так-то, детка.

АЛЕКСАНДР. Только ты не разборчива в половых связях.

ЛЮСЯ. Да, ты думаешь, у меня много было что ли?

АЛЕКСАНДР. Люска, а если вот так вот ты СПИДом заразишься? Что делать будешь?

ЛЮСЯ. Покончу с собой.

АЛЕКСАНДР. Ну, зачем так, ты же не сразу, если заразишься, умрешь. Они еще какое-то время живут нормально. А ты сразу покончишь с собой?

ЛЮСЯ. Нет. Буду жить в свое удовольствие сколько можно. Буду со всеми «спать». А потом покончу с собой.

АЛЕКСАНДР. Так нельзя же будет, ты должна будешь партнеру сообщить о том, что болеешь. Или в тюрьму посадят. А кто с тобой спать будет, если скажешь, что болеешь?

ЛЮСЯ. Не знаю. Не буду говорить. «Переспала» случайно и ушла.

АЛЕКСАНДР. А с таким образом жизни легко СПИД поймаешь.

ЛЮСЯ. Я предохраняюсь. Я вообще больше всего боюсь «залететь». Потом аборт делать. Только с тобой без было.

АЛЕКСАНДР. А родить не судьба?

ЛЮСЯ. Нет, я еще погулять хочу. Если «залечу» сразу аборт. Я еще маленькая. Или парень, который со мной будет, аборт мне оплатит или денег где-нибудь возьму.

АЛЕКСАНДР. Ты, Люся миленькая, но глупенькая.

ЛЮСЯ. А что мне рожать в семнадцать лет что ли?

Звонит мобильный Люси.

Да (пауза). Сейчас. Катя, пошли к Яне.

КАТЯ. Зачем?

ЛЮСЯ. Насчет работы на Мосфильме. К ней актер пришел.

КАТЯ. Витя, я пойду к Яне? Ты не разозлишься? А то ты в последнее время вообще какой-то.

ВИТЯ. Иди.

ЛЮСЯ. Пошли.

Выходят.

АЛЕКСАНДР. Ты слышал, я Люсе, что сказал?

ВИТЯ. Нет, Санек.

АЛЕКСАНДР. Я удочку закинул насчет СПИДа. Она сказала, что если заболеет, закончится это все суицидом.

ВИТЯ. Санек, ладно… Я не знаю, что вообще делать.

АЛЕКСАНДР. Нужно подумать.

ВИТЯ. А что тут придумаешь?

АЛЕКСАНДР. Ты ведь не знал. А может быть как-то сделать так, чтобы Катя усомнилась? Может быть, она от кого-то другого заразилась?

ВИТЯ. Она девственница до меня была.

АЛЕКСАНДР. Кто знает, с тех пор прошло время… А может быть она в зубной заразилась или когда анализы сдавала в институт?

ВИТЯ. Врачи сказали, что такое бывает редко, почти вообще не бывает. Ноль пять процента.

АЛЕКСАНДР. Хорошо хоть в институт не сообщат.

ВИТЯ. Да, а то я думал — все.

АЛЕКСАНДР. Ты теперь белый негр. Я читал плакат в больнице, оказывается, есть общества, которые борются с дискриминацией ВИЧ-инфицированных. Оказывается теперь информация о твоей болезни конфидициальная. Ты сам решаешь говорить это или нет. Какого хрена сказал в моей редакции? Теперь все узнают. И вообще сказали, что бы ты теперь присылал материалы только по интернету. Боятся.

ВИТЯ. Сволочи! Блин, сидят мудаки. Вся литература, вся эта ваша тусовка литературная, сплошные мудаки. Думают только о себе, как бы стать главным редактором чего-нибудь, в Союзе писателей работать секретарем. Использовать кого-то!

АЛЕКСАНДР. Их можно понять. Люди старой закалки. Им страшно. Они теперь здороваться с тобой боятся. Ты, как чумной для них. Болтать надо меньше.

ВИТЯ. Я им сам руки не подам! И с тобой могу не здороваться.

АЛЕКСАНДР. Я ничего тебе такого не сказал… Ты зачем им все рассказал?

ВИТЯ. Мне кому-то нужно было сказать.

АЛЕКСАНДР. Ну вот, высказался. Мне мог высказаться.

ВИТЯ. Ты тоже на своей волне ходишь. У тебя девочки одни на уме. Эх, Витя, Витя, почему ты такой несчастный? Ничего у меня в жизни не было хорошего. И окружали только придурки и предатели. Гады! Овцы!

АЛЕКСАНДР. Я действительно не понимаю, почему такая несправедливость. Парень приехал в Москву в восемнадцать лет и в тот же день заразился. Ты ведь очень талантливый. Через лет десять ты смог бы стать настоящим писателем.

ВИТЯ. Ладно, все, не грузи…

АЛЕКСАНДР. Ладно.

ВИТЯ. Мне в больнице сказали: «Живи, как жил».

АЛЕКСАНДР. Я слышал. Про деревья говорили.

ВИТЯ. Про больные деревья? Ты все слышал прям. Шпион какой-то.

АЛЕКСАНДР. Про то, что и у деревьев бывают вирусы. Черная листва. И они живут с этим вирусом какое-то время, а это для них, как ВИЧ. Что они тебя будут лекарствами поддерживать. И проживешь еще лет десять.

ВИТЯ. Пятнадцать, он сказал. А еще он сказал, в первый раз, когда тебя не было: «Это жизнь, не надо было спать, с кем попало».

АЛЕКСАНДР. А потом, когда это все будет не обратимо — все.