Ярослав Гжендович: Носитель судьбы

.

© 2009 by Jarosław J. Grzędowicz

© Сергей Легеза, перевод, 2018

© Михаил Емельянов, иллюстрация, 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2018

Я дрейфую на льдине.

На неустойчивом куске теплого льда, обросшем странными формами, что некогда были шпангоутами и бортом странного ледяного драккара. Формы и предметы поднимаются вокруг моего трясущегося, заливаемого ледяной и соленой водой тела, словно кривые клинки сабель, словно фрагменты стеклянного скелета; они все в овальных дырах, кружевных орнаментах, что лишь увеличиваются по мере того, как тает корабль. Тает посреди моря. В нескольких сотнях километров от ближайшей земли, среди яростно рычащих волн зимнего шторма, настоящих водяных гор, встающих на несколько метров, увенчанных дымящимися белыми шапками пены.

Я один.

Один над зеленой, гулкой бездной, один посреди ледяной штормовой кипени моря. Один в соленом вихре, что лупит в жесткую, покрытую скорлупой соли одежду. Вокруг меня встают ажурные прозрачные клыки того, что нельзя до конца назвать льдом, но который все же тает. Растворяется в море, будто ледышка, брошенная в тепловатый виски. Слишком далеко от суши. Решение быстрое, элегантное и ловкое. Простейшее из возможных. Без воплей, молний и заклинаний. Придуманное кем-то, кто умнее ван Дикена. Еще миг — и лед превратится в кучу бесформенных обломков, а мое трясущееся замерзшее тело соскользнет в ледяную воду, станет песчинкой, что еще лишь минуту проплывет среди гремящих водяных гор. Две минуты до гипотермии, а потом последний путь вниз, в холодную соленую темноту бездны, куда отбыли уже все остальные, те, кто мне доверился. Конвульсивные попытки дышать под водой во тьме, отчаянно давясь тяжелой ледяной солянкой. Остался только я. Я один.

И я дрейфую на льду.

А потом открываю глаза.

С судорожным вздохом, отчаянно давясь воздухом, хватая его большими глотками, словно он — тяжелая ледяная вода, резко сажусь среди жестких толстых мехов.

Этот кошмар не дает мне покоя с той минуты, как я поднялся на борт ледяного драккара. С той минуты, как позволил взойти на него остальным. Словно кретин. Словно последний дурак, я позволил им сделать то, что хотят. А теперь мы медленно плывем фьордом Драгорины, подталкиваемые неясной силой, вода расступается перед носом и плещет за кормой. У драккара нет парусов, нет никакого видимого двигателя, он идет себе, куда пожелает.

Он приплыл за мной. Двое местных до меня подошли к боту и просто пали замороженными.

А когда мы отправлялись и я взошел на борт вслед за остальными, ледяной трап просто растаял. Начал истончаться и делаться прозрачным, покрылся овальными дырами, распался среди ручейков стекающей в озеро воды. Как в моем кошмаре.

А корабль поплыл.

И теперь обратного пути нет. Не знаю, смогу ли сойти с палубы, когда в драккаре находятся другие люди. Не заморозит ли корабль их тогда? Не превратит ли каждого в лиофилизированную ледяную скорлупу? Или он просто утопит нас посреди моря, как в моем коротком нервном сне?

Трап растаял быстро, будто только и ждал, пока я войду во тьму трюма. Не было времени раздумывать: может быть, стоит втащить одну из рыбачьих лодок Людей Огня и попытаться привязать ее за кормой; не было времени ни на что. Он забрал нас, как поезд. Тот багаж, который мои люди собирались загрузить, просто остался на берегу, между бегающих людей.

И теперь мы плывем. Корабль дураков. Ледяной корабль дураков.

Я заснул в трюме. Среди стекловидных стен, шпангоутов и блестящих ледяных бортов, которые не совсем прозрачны: пропускают немного света, словно очень толстый синеватый хрусталь. Я хотел куда-нибудь спрятаться на миг и подумать. Выдавить из себя какое-то решение, а вместо этого впал в раздражающую регенерационную дрёму, похожую на летаргию.

Это цена за контролируемую ярость берсерка, в которую я приказал Цифраль ввести себя всего пару дней назад. За дополнительную скорость во время битвы, за весь стресс и страх, заметенные под ковер, растыканные по углам на потом, чтобы не мешали работе. А сейчас пришло время платить. Поэтому дрожь, приступы летаргии, боль в наполненных молочной кислотой мышцах, кровотечения из носа. Ничего не бывает даром.