Николай Погодин - Сотворение мира

Нона. Напрасно сердитесь. С таким настроением вы очень даже много перешлепаете.

Глаголин. Вы понимаете, Колоколов, я слышу русский разговор, но ноты, ноты! Нет, мимо! Я не о том хотел сказать.

Является комендант города Бумагин в чине старшего лейтенанта. В стороне — патруль.

Комендант (официальность и юмор) . Старший лейтенант Бумагин, комендант этого города! Народ проезжий или коренной?

Колоколов. Коренной, брат, коренной, да вот корни вывернуло.

Комендант. Вашему городу не повезло. Город большого стратегического значения, и суматохи получилось на неделю. (Проверяет документы. Начинает с Жителева.) Ясно, отец здешний… Все нормально. (Возвращает паспорт.)

Колоколов. Нормально, не нарадуешься. (Подает свои бумаги.)

Комендант (просматривая бумаги) . А чем вы недовольны, товарищ старший лейтенант? Народ какой-то собирается? Бывает хуже. (Возвращает бумаги, берет у Глаголина.) Поздравляю с прибытием. (Глаголину.) Готов помочь, товарищ полковник, чем могу.

Глаголин. А как же власть?

Комендант. Пока вам не могу сказать… я не информирован.

Нона. Они в тылу у немцев.

Комендант. Кто это вам сказал?

Нона. Подумаешь, какой секрет! Весь город знал. Сам секретарь горкома, товарищ Старостин…

Глаголин. Кто?! Кто?!

Нона: Секретарь горкома товарищ Старостин.

Глаголин. Он жив?

Нона. Конечно… и председатель исполкома Гринев-они же в партизанах. Вот у меня листовочка, пожалуйста, — «мы вернемся». Порядок.

Комендант. А сами вы откуда?

Нона. Вернулась с пути следования в Германию на каторгу.

Комендант. Какой набор?

Нона. Последний.

Комендант. Где оторвались?

Нона. С переправы на Десне. Вот моя бирка. Я коренная жительница этого города. Актриса. Жителева, или Лебедь Нона.

Комендант. Понятно. Как врачей, так и артистов необходимо выявлять. Культурный фонд. Зайдите к нам в комендатуру…

Нона. Пожалуйста. Но я сейчас ужасно выгляжу. Мне нужно привести себя в порядок и вообще устроиться.

Комендант. Все утрясется постепенно. Богатый день! На западной окраине как будто тоже появились люди. Товарища военные, прошу ко мне, по-фронтовому. Комендатура в сгоревшем соборе, под алтарем. Вам могу сдать подвал универмага… хотя не надолго. Боюсь, пойдет под горсовет. Здесь, по окраинам, имеются домишки. Советую вам поселиться рядом с немецким кладбищем.

Колоколов. Это почему же рядом с кладбищем?

Комендант. Бомбить не будут. Зачем ему своих покойников бомбить? Я квартирую сам в сторожке. Рекомендую, будете благодарить. Ну, я пошел в обход владений… (Откозырял и удалился.)

Нона. Андрюша, я хотела броситься вам на шею, но вы такой сердитый. Вы не сердитесь. Это портит кровь, а кровь надо беречь. Иначе сделаетесь стареньким. Поймите, что останется одно предание и больше ничего. (Поет из опереток, собирает свои вещи.) Старик, чего ты нервничаешь? Я при немцах не пропала, а при своих вовек не пропаду. (Удалилась в прекрасном расположении духа.)

Жителев. Вот, милые мои, внучка, а я ведь и не знаю, что тут правда, что ложь. Я больше вам не нужен ни на что. Прощайте. Закон установится — я кассу сдам. Ажур. (Уходит.)

Колоколов. Георгий Львович, что же это такое? Вы умней меня — скажите. Я ошалел, честное слово!

Глаголин. Вы понимаете, Андрюша, что я передумал сейчас! Жена, тот самый человек, что двадцать лет с тобой прожил… У нас же сын! Нет, не могу поверить. Вот когда мне трудно-то, мой друг…

Колоколов. Какого чорта я-то в самом деле ошалел! У коменданта масса здравого рассудка. Во-первых, надо обеспечить бытие. Только прямо говорите — остаемся? Дом, так дом?

Глаголин. Да, я отсюда уже не побегу. Мне некуда бежать. Нельзя.

Зеленый двор провинциальной городской окраины. Домик, когда-то голубой, с крыльцом и верандой, с голубятней на чердаке. В глубине — сад и там река. Запущенность и неустройство. Летний солнечный покой.

На пороге сидит Колоколов, наигрывая что-то на своем аккордеоне. С улицы появляется Глаголин — усталость, сумрачность.

Глаголин. Колоколов, почему вы молчите, что Симочка давно в городе?