Руди Штраль - Пьянящий запах свежего сена

Маттес (быстро берет ее руку, шутливо кивает головой). К счастью, этого и не потребуется. Ты молода, красива, умна…

Ангелика. Надо же, какая проницательность!

Маттес (рассматривая руку). У тебя нет человека… мужчины, о котором тебе надо было бы заботиться.

Ангелика. Просто ты видишь, что нет кольца.

Маттес (берет другую руку, радостно). Ты даже не помолвлена. (С надеждой.) А друга — друга у тебя тоже нет?

Ангелика. Друзей у меня много.

Маттес. Я не о них. Я о…

Ангелика. А его оставь в покое. Когда я готовилась к госэкзаменам, он побежал за какой-то спринтершей. И представь, догнал ее, паршивец. (Видно, что разговор перестает ей нравиться.) Все? Или есть еще что-нибудь?

Маттес. Только хорошее. Ты родилась в воскресенье, значит — счастливая.

Ангелика (вздрагивает, поспешно отнимает руки). Откуда ты это знаешь?

Маттес. Потому что мне так кажется.

Ангелика. И все же — откуда ты это знаешь?

Маттес. Погоди-ка… (С трудом.) Я недавно в обкоме был. У товарища Хаушильда. Вот он, верно, мне и сказал.

Ангелика (инквизиторским тоном). А зачем ты у него был?

Маттес (смущенно). Из-за нашего излишнего тяготения к интенсивному выращиванию экспортных видов монокультур… и в то же время наплевательского отношения к выращиванию раннего картофеля и белокочанной капусты для нужд населения…

Ангелика (убежденно). Тогда он просто-напросто учинил бы тебе разнос.

Маттес (покашливает). Угу. Но, может, анкета твоя как раз лежала у него на столе? И дата твоего рождения врезалась мне в память? Осталось только подсчитать?

Ангелика. Маттес, не ври! Ты не станешь заглядывать в бумаги, которые тебя не касаются.

Маттес. Стоп! Я вспомнил. На прошлой неделе заходила ко мне наша акушерка и жаловалась, что на свет теперь являются одни только воскресные дети! И очень обиделась, что я не мог подыскать ей кого-нибудь в помощь — даже из партийных никто не пошел. Я об этом подумал и невольно так сказал. (Вновь берет ее руки.) Ну, дальше…

Ангелика (высвобождает руки). Нет. Надо и в шутке оставаться диалектическими материалистами. Лучше расскажи мне что-нибудь о своих предках. (Оглядывает комнату.) Похоже, капитала они на своих метафизических деяниях не нажили.

Маттес. Нет, для них это было вроде хобби. Они были такие же голодранцы, как и их клиентура — дровосеки, рыбаки, батраки, дворовые девки. В те времена доброе предсказание стоило самое большее одно яблоко или одно яйцо… Правда, приворотное зелье подороже шло.

Ангелика. И как оно, помогало?

Маттес. Во всяком случае, здесь еще ни разу никто не разводился.

Ангелика. И до сих пор так?

Маттес. До сих пор.

Ангелика. Но тебе приворотное зелье ни к чему?

Маттес (весело). Зачем! С тех пор как в буфете клуба появилось вино «Балканский огонь»… Кстати, в данный момент только оно одно и есть. Тем более сейчас, весной, с любовью вообще никаких проблем. Чуть только наступит ночь… Да засветит луна…

Ангелика. Ты же хотел рассказать о своих предках.

Маттес. Ну да. Они совершенно бесплатно лечили все болезни.

Ангелика (насмешливо). Да-да, наслышана — наложением рук.

Маттес. Не только. Понимаешь, они знали уйму всяких лечебных трав и кореньев. И самое смешное — именно эти растения используются сегодня в фармацевтической промышленности. А что касается наложения рук, то и сейчас, если кого-нибудь схватит радикулит или что-то в этом роде, доктор шлет его к моей тетке, в соседнюю деревню. И именно для наложения рук. Я это тоже могу.

Ангелика. Тоже? Это значит, что…

Маттес (поспешно). Я делаю это только тогда, когда она в отлучке. А куда деваться, больного доктор прислал! Кстати, он тоже член партии и заслуженный врач… (Пытается сменить тему.) А что касается предков — иногда к ним приходили клиенты и побогаче. Вот уж им-то пускали кровь… и не только с помощью пиявок. С какими только заказами они не приходили! То им надо прогнать привидение, то вызвать духов. И всегда они хотели узнать свое будущее…

Ангелика. Типичный страх отмирающего класса за свое существование.

Маттес. Ты абсолютно права. (Горячо.) Однажды мой прадед предсказал внуку нашего помещика, что тот погибнет во время охоты на болотных курочек. Видишь ли, болотные курочки были единственным лакомством на столе бедняка. Но внук не внял предостережению…