Руди Штраль - Пьянящий запах свежего сена

Ангелика. Ужасно!

Авантюро. Это всего лишь справедливо.

Ангелика. А если он делает это не нарочно?

Авантюро. То есть как?

Ангелика. Ну, может… может, человек делает это так, шутки ради?

Авантюро. Я подхожу к этому со служебной меркой. Мне не до шуток.

Ангелика. Или, бывает, это делают лишь потому, что люди этого ждут.

Авантюро. Разве люди ждут друг от друга чудес?

Ангелика (ревностно). У нас — от каждого!

Авантюро. Да. В спорте. В труде. И тому подобное. Видите, я основательно вас изучил. Но что касается настоящих чудес…

Ангелика. Стоп! (Взволнованно.) Что касается настоящих чудес… А что, если речь идет именно о них?

Авантюро. Вы смеетесь надо мной, милая барышня? Ведь вы, по-моему, простите, член партии?

Ангелика. Я — философ, обществовед!

Авантюро. Тогда мы опустим ваше восклицание. Для обществоведов настоящих чудес не существует.

Ангелика (в отчаянии). Но если мы чисто гипотетически предположим?

Авантюро. Нет! (Раздосадованно.) Бога ради, не мучайте меня! Я тоже всего-навсего человек.

Ангелика. Ну и что?

Авантюро. Я точно так же подвержен надежде, как и любой простой смертный… И не лишен профессионального честолюбия…

Ангелика. Да-а-а?

Авантюро. Вот уже семь лет я езжу напрасно! Каждый раз я полон надежд и каждый раз пожинаю разочарования. Мне встречаются только несчастные сумасшедшие или шарлатаны. Я сомневаюсь в пользе моей миссии и, что хуже всего…

Ангелика (осторожно). Что хуже всего?

Авантюро. Я не должен этого говорить. Даже думать об этом не смею.

Ангелика. Но вы же думаете— так что скажите.

Авантюро (глухо). Я… я больше не верю в чудеса. Сомневаюсь еще до того, как их увижу. И каждое мое сомнение подтверждается. Я даже ударился в панику, когда меня хотели послать в Лурд — сопровождать паломников. «Боже, — думал я, — что, если я и там начну сомневаться?» К счастью, ехать мне не пришлось, И никогда еще я не отправлялся в путь с такой радостью, как сейчас в Труцлафф. И никогда еще ни один осужденный не был мне так симпатичен, как наш друг Маттес.

Ангелика (с ужасом). Осужденный? Маттес уже осужден?

Авантюро. Чисто символически. На костре его теперь не сожгут. (С аппетитом ест, весело.) Вот если б он мне попался лет триста назад!.. То есть такому, как я, такой, как он…

Ангелика. Туго бы вам — то есть ему — пришлось с Маттесовыми предками! Это были парни что надо, скажу я вам. Да еще болото вокруг!

Авантюро. Болото давно осушили. Кроме того, меня охраняет соответствующая виза ваших органов. Вот видите, в настоящем царит успокоительный гуманизм. У Маттеса наверняка есть шанс быть освобожденным при первой же амнистии.

Ангелика (отчаявшись). Но ведь еще ничего не доказано!

Авантюро. Сразу после завтрака я начну свое расследование. Самое позднее к ужину все выяснится. Может, тогда снова поболтаем? (Бегает.) А сейчас — к делу!

Ангелика. Погодите, монсеньор…

Авантюро. Да?

Ангелика (запинаясь). А если все же еще раз обратиться к первому варианту? Я имею в виду, если он честно признается… И даже покажет, что готов раскаяться… Ну, во всяком случае, немного посыплет пеплом голову. Так сказать, символически. Понимаете?

Авантюро. И все же я должен добиться полной ясности! (Нерешительно.) Понимаете, в каждом тлеет искра надежды… Несмотря на все неудачи, эта искорка горит и во мне. И заставляет меня заниматься самыми, казалось бы, бесплодными поисками… Даже ценой все новых разочарований. Кстати, Маттес — мой первый подследственный-коммунист. Адье. (Поспешно уходит.)

Ангелика, расстроенно качая головой, идет к телефону, пробует, можно ли позвонить. Но телефон не работает. Появляется Маттес. Он выглядит чрезвычайно расстроенным.

Ангелика (с облегчением). Ты! Наконец-то!

Маттес. Я?

Ангелика. А то кто же?

Маттес. Ах да, конечно…

Ангелика. Как дела? Все уже готово?

Маттес. Да. Я — совсем готов.

Ангелика. Еще бы, две тысячи коров…

Маттес. Коровы? Да про них я уже забыл…

Ангелика. Когда починят телефон?