Александр Попов - Выпуск 4. Семь пьес с необычной судьбой

Уходит на кухню и закрывает за собой дверь. Ребята в некоторой растерянности. Володя что-то сосредоточенно обдумывает. Ляля начинает одеваться.

ВИТЯ. Ты куда, Лялька?

ЛЯЛЯ. Домой. К маме.

ВИТЯ. Ты что, уходишь? А как же мы?

ЛЯЛЯ. Не знаю. ( Насмешливо. ) Я думала, твой шеф умнее.

ВИТЯ. Да погоди ты!.. Володь!

ЛЯЛЯ. Чего годить? Вам я тоже не советую оставаться. Извинитесь, скажите, мол, осознали, просим прощения, и валите отсюда.

ВИТЯ. Значит, мне теперь два балла получать, да?

ЛЯЛЯ. Лучше два балла, чем два года. ( Паше. ) Пошли!

ПАША. Может, действительно, не стоит?.. Иногда бывает разумнее отступить…

ВОЛОДЯ( тихо ). Убирайтесь к чертовой матери. Все!

ВИТЯ. Да ты что, Володь? Да нет, братцы, уходить нельзя. Что же это? Да она завтра озвереет! Она нам такого понаставит! Вон она в конце как зыркнула! Володя, скажи им!

ПАША( Володе ). Слушай, а ты не боишься… пролететь?

ВОЛОДЯ( не глядя на Лялю ). И заруби себе, девочка, на носу — если я за что-то берусь, я довожу это дело до конца. Чего бы мне это ни стоило. Понятно?

ВИТЯ. Правильно, Вов! Чего вы ее боитесь? Да она нам ничего не сделает. Из принципа и благородства души! И даже отметки не станет снижать. Да, Вов?

ВОЛОДЯ. Он прав. У нашей дорогой Елены Сергеевны комплекс Антигоны.

ВИТЯ. Чего-чего? Это когда… что?

ВОЛОДЯ. Это когда идеалистическое восприятие действительности возведено в принцип. Когда всякое насилие над их личностью или над их идеалами вызывает героическое сопротивление. И здесь существует прямо пропорциональная зависимость: чем сильнее на них давят, тем активнее и яростнее они сопротивляются. Из таких натур вырастают железные герои и вожди революций и войн. Но в обычной жизни это чаще всего чудаки, не от мира сего, юродивые, над которыми все смеются и которых никто не воспринимает всерьез. Поэтому любая критическая ситуация для них благо, ибо она дает возможность проявить максимум своих душевных сил. Так что Елена Сергеевна должна нам быть, в принципе, даже благодарна за то, что мы предоставляем ей такую блестящую возможность самоосуществления.

ПАША. Ну и что дальше?

ВОЛОДЯ. Я считаю, что уходить нельзя. Дело даже не в том, заложит она нас завтра или нет, хотя, если мы уйдем сейчас, я не исключаю такой возможности. Наша задача сделать ее из обвинителя сообщницей.

ПАША. Если она, как ты выражаешься, Антигона, она никогда не станет нашей сообщницей.

ВОЛОДЯ. Ну, во-первых, Антигон в чистом виде не существует. А во-вторых, к любой психической модели можно подобрать ключ. Я скажу больше. Я уже знаю, как сломить Антигону. ( Пауза. Все с любопытством смотрят на Володю. ) Насилием.

ВИТЯ. Если мы ее того… кто же нам даст ключ?

ВОЛОДЯ. Повторяю: насилием. Только не над самой Антигоной, что бессмысленно, а на глазах Антигоны и над ее ближним.

ВИТЯ. Как это — над ближним?

ВОЛОДЯ( насмешливо ). А так, Витенька, возьмем тебя под белы ручки и скажем: или, Елена Сергеевна, ключ нам давайте, или мы его с седьмого этажа выкинем.

ВИТЯ. Ну ты, диалектик, шуточки у тебя!

ВОЛОДЯ. Почему шуточки? ( Серьезно. ) Но этим способом нужно пользоваться чрезвычайно осторожно. Когда противник уже начисто психологически разбит и морально разложен. Тогда будет довольно этого последнего удара, чтобы окончательно его добить.

ВИТЯ. Ты что… действительно собираешься меня в окно?

ВОЛОДЯ. Не волнуйся, я буду действовать по вдохновению. Но для начала нам нужно выполнить задачу морального разложения противника.

ВИТЯ. А как это, Вов, мы ее разложим?

ВОЛОДЯ. Ну вы, как дети, честное слово! Ляля! ( Улыбается. ) Вот, я вижу, Ляля меня понимает.

ЛЯЛЯ( улыбается ). Нет.

ПАША. Вообще все идеалисты имеют весьма смутное представление о действительности.

ВОЛОДЯ. Правильно! Надо открыть ей глаза на мир. Обнажить, так сказать, дно. Показать ей реальное лицо жизни. В нашем лице. ( Со смехом. ) И путь это лицо обернется ей волчьей мордой! Грубо говоря, нужно сыграть подонков.

ВИТЯ. Вот это, черт возьми, здорово! Мы ей покажем! Реализм! А может это… напиться? Для натуральности?

ПАША. Ты что, так не можешь сыграть?