Николай Коляда - Пиявка

А там… (Быстро рисует) . На голове там у пацана у этого… кастрюля! Едут к врачу, чтобы распилить кастрюлю, потому что снять не могут! В космонавта играл, представляешь? Быль! Сам вчера в трамвае видел! Как весь трамвай хохотал — если бы ты только слышал!

Молчание. Сергей ковыряет травинкой в зубах.

СЕРГЕЙ.Тепло на улице, а он в шапке.

ЕВГЕНИЙ.Действительно. Да. Летом и в шапке. А почему? Ну, знаешь, у него была такая матерчатая шапочка на голове, кажется…

СЕРГЕЙ.Этому анекдоту про кастрюлю — завтра исполняется сто сорок лет. Анекдот-то сильно бородатый.

ЕВГЕНИЙ.Правда? Не может быть.

СЕРГЕЙ.Может быть. Очень даже может быть. И совсем-совсем не смешно. К вечеру ты вдруг потерял чувство юмора. Ты разве не слышишь, что это не смешно, а глупо? Нет? Не слышишь?

ЕВГЕНИЙ (молчит) . Ну. Я думал, что ты будешь смеяться.

СЕРГЕЙ.Ты думал так потому, что я всегда смеюсь над дебильными анекдотами и идиотскими рассказами. То есть, ты хочешь сказать, что я — дебил и у меня нет чувства юмора. Да?

ЕВГЕНИЙ.По-моему, ты намахнул лишку. Остынь.

СЕРГЕЙ.Ты не помнишь, куда я их откинул?

ЕВГЕНИЙ.Кого?

СЕРГЕЙ.Этих тварей. Пиявок. Я их куда-то сюда бросил, к этим камешкам…

Встал, быстро ищет на земле, у камней.

ЕВГЕНИЙ.А зачем? Всё никак не можешь забыть эту историю? Да брось. Сам говоришь, у тебя прекрасное чувство юмора. Ну, посмейся над этим — смешно. И что ты так серьёзно всё воспринимаешь? Не ищи. Они давно уже влезли в землю, а оттуда в воду перебрались. Тут ведь недалеко и сейчас они уже где-то резвятся, сытые и довольные. Наверное, ищут новую добычу…

Хохочет, рисует.

СЕРГЕЙ.Всё-то ты знаешь, а? Юный натуралист, мля. Нет. Они не уползли в воду. Вот они обе лежат, рядышком. Рядком. Вытянулись, как спички. Сдохли. (Смеётся). Что, девушки, поплохело вам? А?

ЕВГЕНИЙ.Они лежали на солнце, вот и окочурились. Раз они водяные твари.

СЕРГЕЙ.Нет. Они не перегрелись на солнышке. Они просто напросто сдохли. От моей крови сдохли. Лежат крендельками.

ЕВГЕНИЙ.Да, да. Конечно! Они сдохли от твоей крови! (Смеётся). Это очень красивый образ: порченая кровь. Но это неправда. Я занимался медициной и знаю. Ни у кого нет порченой крови. Человеческая кровь прекрасна и она прекрасна у всех. Если бы у кого-то, у какого-то человека была бы дурная кровь, то этот человек не прожил бы на свете и секунды, сам понимаешь… Потому как кровь должна бегать по жилкам, заставлять сердце стучать быстро и легко, она должна выполнять свои функции, то, что ей предназначено Богом… Она должна делать то, что должна. У тебя сильное красивое тело, прекрасные черты лица, великолепные руки и, как ты говоришь — всё остальное не менее замечательно и всё это очень хорошо работает. А значит — о, я читаю лекцию, я разошёлся ни на шутку! — так вот, а это значит, что у тебя совершенно нормальная кровь. Никакая она не порченая. Не обращай внимания на этих двух дохлых пиявок-дурок. А то ты сейчас впадёшь в депресняк, как творческая натура. Нет, я тебе даже больше скажу, может быть, тебя это обрадует! Ты ведь говоришь, что тебе нравится, когда всё твоё хвалят, так вот — я скажу тебе, Серый, что у тебя не просто нормальная кровь, а изумительная, восхитительная, исключительная кровь! И я, вампир, сегодня пробовал её на вкус! Невероятно вкусная, молодая, горячая, красная-прекрасная кровь!

Хохочет, быстро рисует.

Сергей выпрямился, смотрит на Евгения. Улыбается, раздавил пиявок ботинком.

СЕРГЕЙ (весело). Как хорошо. Они. Сдохли. От моей крови.

Подошел к этюднику Евгения, встал сзади, смотрит долго и внимательно. Евгений повернулся.

ЕВГЕНИЙ.Что? Тебе по-прежнему плохо? Ты ещё не отошёл?

СЕРГЕЙ.Отходят на тот свет. Мне — лучше. Гораздо лучше…

Смотрит на картину Евгения.

Потряс. Что-то невероятное.

ЕВГЕНИЙ.Что?

СЕРГЕЙ.Не трогай больше ничего. Прошу тебя — всё. Оставь так, как есть. Я прошу тебя. Ты и так прыгнул выше своей головы, крендель, оставь. Прошу тебя.

Евгений смотрит на Сергея. Встал рядом с ним, смотрит на картину, как на что-то, ему не принадлежащее, словно пытается глазами Сергея увидеть сделанное им. То на Сергея посмотрит, то на картину. Пожал плечами. Долго молчат.

Евгений начал натягивать рубашку.