Валентин Катаев - Том 7. Пьесы

Отец. Ну, ваша библиотека! Разве с вами потягаешься? Надо полагать, огромная библиотека!

Экипажев. Порядочная, порядочная. Не так, впрочем, велика, как хорошо подобрана. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона… И еще кое-что…

Отец. А Брокгауз не устарел?

Экипажев. О нет! Я берегу свои книги. Что осталось нам, кроме книг? Не так ли? Весь Брокгауз как новенький. Только пяти томов не хватает.

Отец. А у нас «Малая советская». Нынче предпоследний том принесли. «Техническая» тоже. Надо, знаете, держаться в курсе…

Экипажев (видя на стене портрет) . Это кто, Помяловский?

Входит Парасюк из своей комнаты.

Парасюк. Энгельс.

Экипажев. Энгельс? Разве? А я почему-то представлял его себе бритым. Удивительно напоминает Помяловского… И Добролюбова… А этот, с бородкой… Некрасов?

Отец. Дзержинский.

Экипажев. Дзержинский! Ой! А похож, знаете. Я даже сразу спутал. Вижу, что-то знакомое.

Парасюк. Вы не туда смотрите. Это Белинский.

Экипажев. Ах, у вас Белинский? У нас тоже Белинский… То есть Достоевский. А это?

Парасюк. Блок.

Экипажев. Какой Блок? Член Третьей Государственной думы? Я помню, там был один блок. Кажется, националистов и октябристов.

Парасюк. Это поэт Александр Блок.

Экипажев. Ах, поэт. Я очень люблю поэтов.

Парасюк. «Двенадцать» написал.

Экипажев. Да, да. Я знаю: двенадцать томов. Читал, как же, читал. Все двенадцать прочитал. Прелестно.

Входит мать.

Мать. Извините, насилу отмыла старика.

Звонок.

Иду, иду. (Идет отворять.)

Входит Ананасов, за ним мать.

Ананасов. Фу-ты, чер-рт! В какую-то мерзость ногой вступил.

Мать. Ах! В заливного судака.

Экипажев (про себя в ужасе) . Парасюк!

Ананасов (ласково) . Ах, вы тут?

Экипажев. Извините, господа, позвольте вам… мой зять…

Ананасов. Это совершенно лишнее.

Мать. Милости просим.

Экипажев. Ты что же это, братец, а? Следишь за мной? Преследуешь меня по пятам, как сыщик?

Ананасов. А вы думали, что от меня так легко отделаться? Дудки-с! Спрашиваю вас в последний раз: отдадите вы мне бриллианты или не отдадите?

Экипажев. Да как ты осмелился, любезнейший, врываться в чужой интеллигентный дом?

Ананасов. Отдадите или не отдадите?

Экипажев (Парасюку) . Вот-с. Я вам говорил. Что же теперь прикажете с ним делать?

Ананасов (шипя) . Милостивый государь, за такие фокусы публично бьют по морде.

Экипажев. Голубчик! Ради бога! Где угодно, но только не здесь. Не в этом интеллигентном доме… Это недоразумение! Уверяю тебя! Никаких бриллиантов нет.

Ананасов. Как нет? А где же они?

Экипажев. Их… их украли.

Ананасов (ласково) . Ах, их украли? Кто же их украл?

Экипажев. Кто?.. Гм… Вы знаете, господа, в моем доме живут посторонние люди. Я принужден временно отдавать часть своей площади, гм, кондукторше Ключиковой. Антр ну суа дит, я вполне уверен, что это Ключикова.

Ананасов (еще ласковей) . Ах, Ключикова?

Экипажев. Только, ради бога, братец, не делай из этого историю.

Ананасов (вкрадчиво, задыхаясь) . Ах, Ключикова?

Входит Шура с фикусом.

Экипажев. Вот-с!

Все молчат.

Шура. С новосельем! Я вам цветочек принесла. Еще раз здравствуйте! А Мишка сейчас придет. Он тут невдалеке стоит. Какая квартирка миленькая!

Все молчат.

Об чем речь?

Все молчат.

Ананасов. Гражданка Ключикова. Вчера у гражданина Экипажева пропала одна ценная вещь, хранившаяся в комоде. Вы об этом ничего не знаете?

Шура. Понятия не представляю.

Ананасов. Ты взяла бриллианты?

Шура. Честное, благородное слово, Анатолий Эсперович! Чтоб у меня руки отсохли!

Экипажев. Не знаю, милая, не знаю. К нему обращайся. Я, так сказать, отстраняюсь.

Ананасов. Воровка!

Шура. Я? Воровка? Да что ж это делается? Господи… Миша… Где же Миша?.. Товарищи… Скажите же… Подтвердите… Я не воровка… Ох, Мишечка… (Плачет.)

Ананасов. Не реви, не реви! Говори, куда серьги?.. Где серьги?