Елизавета Абаринова-Кожухова - Поэтический побег

ПУШКИН.Ничего не говори. Или скажи, как есть – они поймут. Вот гляди. Теперь Новый год, через неделю святки, все начальство гуляет, и у меня больше надежды проехать незамеченным. Хотя бы до Риги. (Мечтательно) До Анны Павловны…

ВУЛЬФ.Петровны. Но ты же не можешь ехать по собственным документам!

ПУШКИН (не без некоторого самодовольства). А ты думаешь, что я в дороге одни стишки сочинял? Нет, милый мой, я все продумал. Ты мне отдашь на время свои бумаги, потом я их тебе верну…

ВУЛЬФ.Погоди, Александр Сергеич, а с чем же я-то поеду?

ПУШКИН (беспечно). Скажешь, что потерял. Тебе новый пачпорт выправить – пара пустяков, ты ж не под надзором. Ну, опоздаешь на недельку в свой Дерпт. (Почти с мольбой) Сделай это ради меня. Сам же говорил, что мне тут оставаться – верная погибель.

ВУЛЬФ.Г-говорил, конечно.

ПУШКИН.Ну так помоги. Сделай доброе дело.

ВУЛЬФ (растерянно). Извини, Александр, я так сразу не готов. (Деланно бодро) Давай веселиться, кушать пирог, пить вино, а утро вечера мудренее. (Глядит на часы) О, уже почти десять! Извини, я схожу переоденусь – хочу войти в Новый год в новом фраке. (Поспешно уходит).

ПУШКИН (задумчиво). Бежать, бежать, скорее бежать отсюда…

ЗИЗИ.Куда это вы, Александр Сергеич, бежать собрались? Не пустим!

ОСИПОВА.Ах, пирог, совсем забыла! (Быстро уходит).

ПУШКИН.Кто сказал «бежать» – неужто я?

ЗИЗИ.Вы, вы, не отпирайтесь!

АННЕТ (тихо). А я его понимаю…

ЗИЗИ (глянув на часы). Ай, скоро полночь, а у меня ничего не готово! Аннет, куда ты девала мой ковшик?

АННЕТ (рассеянно). Какой ковшик?

ЗИЗИ.Серебряный, для жженки!

АННЕТ.Ты, Зизи, вечно его бросаешь где попало, а потом найти не можешь.

ЗИЗИ.Ну так я пошла искать. А ты, сестрица, держи Александра Сергеича, да крепче, чтоб не убежал! (Убегает; слышен ее голос) Алексей, где мой ковшик?

ПУШКИН.Анна Николаевна…

АННЕТ.Что, Александр Сергеич?

ПУШКИН (он явно хочет сказать что-то доброе, но почему-то не решается). Анна Николаевна, давайте выпьем по бокалу, пока никто не видит.

АННЕТ (отчаянно). Давайте!

ПУШКИН.

Я хотел бы выпить за вас, Аннет, и за всю вашу семью не могу выразить словами, как вы скрашиваете мою жизнь изгнанника.

АННЕТ.Ну, где уж нам… А вот вы для нас – будто лучик солнца в непогоду.

ПУШКИН.Скажите, Аннет, неужели ваша очаровательная кузина и вправду так несчастлива в замужестве?

АННЕТ.Какая кузина?

ПУШКИН.Госпожа Керн.

АННЕТ.Да, это правда… Погодите, Александр Сергеевич, вы полагаете, что со мною не о чем больше говорить, как о моей бедной кузине?

ПУШКИН (чуть смущенно). Нет-нет, конечно же нет! Просто вы всегда были близки с Анной Петровной… Но бог с нею, давайте лучше говорить о вас. О нас с вами. Я давно хотел сказать, что высоко ценю ваше расположение. А то что я иногда над вами подшучиваю так не берите это слишком всерьез. Ведь и вы, дорогая Анна Николаевна, в долгу не остаетесь.

АННЕТ (растроганно). Спасибо, Александр Сергеевич. Но все равно, я знаю, что вы никогда не сможете полюбить меня по-настоящему, как я люблю вас.

ПУШКИН.Поймите, Анна Николаевна, я совсем не такой, каким вы меня придумали и полюбили. Уверен, вы еще встретите человека, достойного вашей чистой души! (Наливает) За вас, Аннет! (Выпивает) Ну что с вами, зачем вы плачете?

АННЕТ (сквозь слезы). Я не плачу.

ПУШКИН (ласково). Утрите ваши прелестные глазки. Ну вот так, молодец. Поверьте, Аннет, я люблю вас. Разве можно устоять перед таким чувством, как ваше?

АННЕТ.Неправда, вы насмехаетесь надо мной. Или хуже того жалеете.

ПУШКИН.А вот и правда! (Падает на колени, целует руки Аннет) Неужто и теперь не верите?

АННЕТ.И хотела бы верить, да не верю.