Елизавета Абаринова-Кожухова: Поэтический побег

ПУШКИН.Послушай, но на что ему все это надобно?

ВУЛЬФ.Да как ты не понимаешь? Чтобы еще выше поднять себя в глазах Его Величества и окончательно отвратить его от либеральных идей. Вот Сперанский когда-то в большом фаворе был, а где он теперь?

ПУШКИН(задумчиво). Да нет, Алексей Николаич, мне кажется, ты все-таки сгущаешь краски. Не так все мрачно, как тебе видится. Погляди в окно – зима, снег. Красота какая… С улыбкою оледенелой Сошла с небес суровых дочь, И над землей сребристо-белой Белеет северная ночь.

ВУЛЬФ(с искренним восхищением). Это твои?

ПУШКИН.Да нет, князя Вяземского.

ВУЛЬФ(после недолгого молчания). Да, вот еще…

ПУШКИН.Что?

ВУЛЬФ.Ох, даже не знаю, говорить ли тебе.

ПУШКИН.Это как-то касается меня?

ВУЛЬФ(помедлив). Да.

ПУШКИН.Ну так говори же, раз начал.

ВУЛЬФ(как бы нехотя). Я тут на днях заезжал в Опочку и, как водится, нанес визит нашему предводителю дворянства…

ПУШКИН(с усмешкой). Господину Пещурову?

ВУЛЬФ.Ему самому, Алексею Никитичу. И он под большой тайной сказал мне, будто бы в наши медвежьи края прибыл инкогнито некий чиновник по особым поручениям из Санкт-Петербурга, снует повсюду и собирает сведения.

ПУШКИН.О чем?

ВУЛЬФ.А ты не догадываешься?

ПУШКИН.Неужто обо мне?

ВУЛЬФ.Учти, я тебе этого не говорил – ты сам догадался.

АРИНА РОДИОНОВНА.Вот господи, какие еще напасти!

ПУШКИН.А чего мне бояться? Я тут живу мирно, никого не трогаю, заговоров противу правительства не замышляю…

ВУЛЬФ.Так вот, сидим это мы с господином Пещуровым, беседуем о том о сем, а потом Алексей Никитич что-то увидал, подвел меня к окну и указал на некоего господина – мол, вот он, тот особый чиновник. (Понизив голос) Но я его узнал – это страшный человек!

АРИНА РОДИОНОВНА(испуганно крестится). Прости, господи!..

ПУШКИН.И чем же он такой страшный?

ВУЛЬФ.А тем, что стоит ему где-то появиться, то тут же что-нибудь приключается.

ПУШКИН.Прошу тебя, Алексей Николаич, не надо меня стращать – ты же знаешь, что я не из пугливых. Говори напрямую.

ВУЛЬФ.Напрямую? Пожалуйста. Если ему не удастся найти на тебя чего-то порочащего, чтобы законным путем отправить в крепость или Сибирь, то… Ну, сам понимаешь. Так чисто сработает, что и не подкопаешься.

АРИНА РОДИОНОВНА.Александр Сергеич, голубчик ты мой, да беги ты отсюда, пока эти супостаты тебя не загубили!

ПУШКИН(озадаченно). Ну и дела. Что ж делать-то?

ВУЛЬФ.Как что? Бежать, пока не поздно! Мне не веришь, так вот хоть Арину Родионовну послушай, уж она-то тебе зла не пожелает!

ПУШКИН(немного помолчав). Как ты думаешь, сегодня этот разбойник с кинжалом за мною гоняться не станет?

ВУЛЬФ.И ты еще шутишь!

ПУШКИН.А отчего ж не пошутить перед смертью? Ты ведь, кажется, собирался везти меня в Тригорское. Ну так поехали, пока совсем не стемнело. (Решительно встает из-за стола, целует Арину Родионовну) Ну, с новым тебя счастьем, родимая.

АРИНА РОДИОНОВНА(кланяется). И вас, батюшка Александр Сергеич. Ой, погоди! (Уходит, но тут же возвращается с парой вязаных чулков) Это тебе, к праздничку.

ПУШКИН(растроганно). Спасибо, спасибо тебе. (Тут же надевает) Надо же, как раз впору. А я вот не подумал, что бы тебе, голубушка, подарить.

АРИНА РОДИОНОВНА.Да ну что ты…

ВУЛЬФ.Может, денег? Я готов ссудить…

ПУШКИН.А, знаю! Я посвящу тебе стихи. (С грустью) И, может быть, тем увековечу твое имя.

ВУЛЬФ(смущенно). Так едем?

ПУШКИН.Едем! (Стремительно выбегает из комнаты, Вульф едва за ним поспевает).

АРИНА РОДИОНОВНА(крестя в сторону двери). Сохрани тебя Господи!

ЗИЗИ.Ну где же они? Скоро полночь, а все их нет!

ОСИПОВА.Приедут, куда они денутся. Ты лучше проследи, чтобы пирог не подгорел.

ЗИЗИ и ОСИПОВА(чуть не в голос). Едут?

ОСИПОВА.По правде говоря, я уж волноваться начинаю. От нас до Михайловского и полутора верст не будет, отчего же они так задерживаются?