Лопе де Вега - Том 3

Вас не подстрекнул ли к иску
Тот же ложный друг, сеньор?
Знаю я таких подлюг,
Всю их мерзкую породу:
Им мутить бы только воду
(Наш Фабрисьо — верный друг,
Речь, понятно, не о нем).
Нынче же дворян достойных,
Жизнь свою проведших в войнах,
На совет мы соберем.
И пять-шесть сынов победы,
Кровью спаянных друзей
(В том числе — гроза морей
Дон Хуан Авельянеда),
Подтвердят вам на бумаге
То, что нет на вас пятна.
Но, коль встреча вам нужна
С тем, с кем вы скрестили шпаги,
Мы его разыщем тут.

Да, прошу вас.

Коли так,
Назовите, — кто ваш враг?

Кто мой враг? Его зовут
Доном Лопе.

Черт! Опять
Напоролись мы на братца.

Он ваш родич, может статься?

Было время — мог им стать.

Видно, я попал впросак.
Сожалею я, поверьте.

Сожаления умерьте:
Мне дон Лопе — злейший враг.

Фу! Гора свалилась с плеч.

Все, что с вами приключилось,
Знаем мы. Здесь, ваша милость,
Место самых странных встреч.
Повстречались мы однажды
С ней, с виновницею зла.

Как!

Она сюда пришла
Страстною гонима жаждой
Друга своего найти.

Но нашла ли, — должен знать я?

Здесь, бродя в цыганском платье,
Повстречала на пути
Нас. Открыли мы цыганке,
Что ее любимый — тут
И что он нашел приют
У прекрасной севильянки,
Коей предан я давно.

Как зовется та сеньора?

Лаура.

Так, значит, скоро
Свижусь я с Лусиндой!

О!
Вот где, стало быть, причина
Вашего сюда прибытья!

За нее готов пролить я
Кровь до капли.

Молодчина!
Вместе мы пойдем по следу.

Предстоит теперь дуэль
Мне с возлюбленной. Ужель
Я не одержу победу?

Я сказал — не докучай!
Не нужны с тобой мне встречи.

С женщиной — такие речи!

Заслужила — получай.

Мнишь ты, себялюбец черствый,
Что в тебя я влюблена?

Мне душа твоя темна.
Может, в ней одно притворство?
Нет в тебе любви? Тогда
Где твой стыд? Чего же ради
В этом шутовском наряде
Ты змеей вползла сюда?
Ты здесь — лишняя, ты — третья.
Зря ты плачешь, зря ты ждешь.
Месяц, что ты здесь живешь,
Для меня длинней столетья.
Женщины! В вас воплощенье
Сатаны я вижу вновь:
Охлаждает вас любовь,
Разжигает вас презренье.
Будешь изгнана с позором
Ты отсюда, дай лишь срок:
Кто любовь иль кошелек
Захотел украсть — стал вором.
Пожалей себя! Ведь ты
Знаешь: время слепо, глухо;
Что на свете легче пуха,
Быстротечней красоты?
Подари ее тому,
Кто к тебе пылает страстью,—
Жив твой воздыхатель, к счастью.
Мне она уж ни к чему.
Здесь ее ты тратишь даром.
Кожу, как у всех цыган,
Солнце, введено в обман,
Обожгло тебе загаром.
Что, увы, с лицом твоим?
Так оно прекрасно было,
Что небесное светило
Мнилось тусклым рядом с ним.
Гордой ты была тогда,
А теперь ты стала жалкой.
Ты не солнце. Нет, гадалка,
Ты — померкшая звезда.
Сбрось-ка лучше ты личину;
Неужель не надоело?
И пускай тебя Флорело
Отвезет назад, в Медину.
Я женюсь. Господь с тобой!

Сколько есть песка в пустыне,
Сколько рыб в морской пучине,
Пташек в выси голубой,
Столько в этом сердце зла.
Мне теперь ты ненавистен.

Скучно мне от горьких истин.

До чего я дожила!
Скучно, говоришь? Так вот
За любовь мою награда?
Все: убожество наряда,
Месяцы тоски, забот,
Горе моего семейства —
Не сочувствие, о нет,
Скуку вызвали в ответ!
О холодное злодейство!
Я к твоей невесте в дом
Роком введена суровым;
Мы живем под общим кровом,
За одним сидим столом.
Я смиряю ежечасно
Оскорбленных чувств мятеж.
Гордость! Где же ты? Утешь!
Гордость! Что же ты безгласна?
Страстью мелкой, страстью мнимой
Жар мой прежний назови:
Ведь от истинной любви
Не отрекся бы любимый.
Нет любви. Но все же есть
Горестям моим причина:
Оскорбил меня мужчина,
Женскую поправший честь.
Раз уж по твоей вине
Я должна терпеть мученья,—
Ты хотя бы сожаленье
Мог почувствовать ко мне.
К Лауре я ревновала
Месяц лишь всего назад,
Но лекарством стал мне яд,
Исцеление настало.
От былой любви моей
Нету и следа, поверь;
Но взывает честь, — теперь
Помыслы мои о ней.
Ах, пойми: не так-то сладко
О достоинстве и чести
Говорить в подобном месте,
Изловив тебя украдкой.
Но что ж делать, — в доме ждет
Донья Лаура, хозяйка,
А цыганка-попрошайка
Клянчит грошик у ворот.
Если бы в твоей груди
Было сердце, а не камень,
То моих страданий пламень
Тронул бы тебя. Гляди:
Унижаюсь я впервые
И стою перед тобой,
Как ты сам стоял с мольбой
Предо мною в дни былые.