Ольга Степнова - В моей смерти винить президента... (сборник)

Проводница( бросая вещи на полку ): – Вот, любовь любовью, а вещи в окно выбрасывать нехорошо. То ботинки летят! То пиджак! То мобильный! То, блин, умная книга! Заколебалась ловить! Всё мимо моего окна свистит! А у меня реакция как у акулы – ловлю и ловлю, ловлю и ловлю!!!

Уходит.

Он: – Ну ни фига себе!

Вытаскивает из кучи пиджак, ботинки, мобильный.

Она забирает книгу.

Открывает чемодан, укладывает туда «Улисса».

Он видит в Её чемодане торчащую мультифору. Выхватывает её. Читает бумагу, находящуюся в ней.

Она густо краснеет. Забирает бумагу.

Он( холодно ): – Ну что ж, и контракт на месте, и ты меня соблазнила. Можешь отчитаться перед Ириной. Чем ты отчитываешься? Фотографиями? Видеосъёмкой? Записью на диктофон? Или она верит тебе на слово?!

Она: – Это второй экземпляр. Я забыла о нём! Забыла!

Он смотрит насмешливо.

Она: – Забыла!!!

Он одевает костюм, ботинки, пальто... Берёт кейс.

Она( заломив руки ): – Даже в компьютерах происходят сбои! А я просто забыла!

Поезд плавно тормозит.

«Стоянка десять минут», – радостно сообщает вагонное радио.

Он, не глядя на Неё, выходит из купе.

Она выбрасывает контракт в окно.

Садится за столик, роняет голову на руки.

Сидит, сидит и сидит.

Поезд трогается.

За окном слышится надоевший текст : «Внимание! Поезд номер девятьсот двадцать, следующий по маршруту Москва-Владивосток, отправляется с первого пути! Поезд номер девятьсот двадцать...»

Заходит попутчик – сгорбленный Дедок, увешанный медалями и орденами. Долго возится, располагаясь на соседней полке.

Наконец, садится напротив Неё.

Дедок: – Вам плохо?

Она( не поднимая головы ): – Не знаю.

Дедок: – Может, воды?

Она: – Не знаю.

Дедок: – Вы, милочка, так помрёте.

Она: – Не знаю.

Дедок выливает на Неё воду из вазочки, где раньше был лёд.

Она визжит, вскакивает и произносит нечто, что лучше «запикать».

Дедок: – Вот так-то лучше.

Она: – Сволочь! Он ушёл, не дослушав меня!..

Дедок( с интересом ): – Что вы говорите?

Она: – Он поверил не мне, а бумаге!

Дедок: – Что за бумага? Финансовая?!

Она: – Да. Почти.

Дедок: – Милочка, все финансовые бумаги нужно хранить подальше от чужих глаз. В особенности, если вы к этим глазам неравнодушны!

Она: – Я люблю его!

Дедок: – Что вы говорите? Давно?

Она: – Почти два дня.

Дедок: – Кошмар. Я свою бабку за два часа уговорил.

Она: – Я полюбила первый раз в жизни! Он... тонкий! Возвышенный! Очень ранимый... Но при этом сильный, талантливый, волевой... и редкостный гад!

Дедок: – Богатый?

Она: – Пока да.

Дедок: – Да такого все полюбят! Даже я.

Она, наконец, плачет. Долго, навзрыд, уронив голову на руки, вздрагивая спиной.

Дедок достаёт из рюкзака курицу в фольге, пачку кефира, одноразовую посуду, банку солёных огурцов.

Тихонько крестит Её три раза.

Дедок( бормочет ): – Поплачь, поплачь!

Она рыдает в голос, повизгивая и похрюкивая.

Дедок( разворачивая фольгу ): – Будете цыплёнка табака?

Она: – Что?! Какого к чёрту табака? И вообще, как вы тут оказались? Это место куплено до Владивостока!

Дедок: – Видите ли, милочка, в компьютере произошёл сбой, и...

Она затыкает уши.

Дедок: – Что-то не так?

Она: – Не могу слушать про этот компьютер.

Дедок: – Тогда я про козу.

Она( отрешённо ): – Про какую козу?

Дедок: – Видите ли, у меня коза редкой породы. Я её люблю, как вы своего... этого... Но только вашего-то в поезд пускают, а козу – нет! Пришлось огромные деньги заплатить, чтобы Машку в тамбуре разрешили привязать.

Она( вяло ): – Вы осторожнее с козой, у нас цыгане в вагоне едут и голодные офицеры.

Дедок( подскакивая ): – Ить! Чего ж вы раньше молчали-то?! Ить! Цыгане!!! В СВ!!

Выскакивает в коридор, но вдруг возвращается.

Дедок: – Знаете, что я вам скажу, милочка? Если вы его любите аж целых два дня – бегите за ним! Летите! Мчитесь!!! По рельсам ползите!

Она( отрешённо ): – Я не привыкла сходить на середине пути.