Ольга Степнова - В моей смерти винить президента... (сборник)

Вагонное радио стонет : «Стоянка десять минут... ещё, Колупаев, ещё!»

Он встаёт, выходит в коридор.

Она прикуривает в постели, бьёт по стонущему динамику рукой, ногой, снова рукой. То ли плачет, то ли смеётся...

Слышатся резкие звуки пожарной сирены. В коридоре какая-то суета – топот ног, крики, гомон цыган.

Она( то ли плача, то ли смеясь ): – Чёртов компьютер...

Через дверную щель начинает валить дым.

Вагонное радио страстно спрашивает, очевидно, у Колупаева : «Горим, что ли?!»

«Пожар!» – орут в коридоре разные голоса.

Она вскакивает, надевает халат и резво лезет в окно.

Застревает.

Пытается кричать «Помогите!», но голос срывается.

Дым постепенно рассеивается.

Появляется Он. Лицо и руки в саже. Берёт полотенце, вытирается им.

Он: – Цыгане в тамбуре развели костёр. Еле потушили.

Замечает, что Она торчит в окне.

Он( холодно ): – Что вы там делаете?

Она: – Дышу свежим воздухом.

Он: – А-а! Но у вас только попа снаружи.

Она: – Это не ваше дело, чем я дышу.

Он: – А-а! Ну, дышите.

Ложится спать. Поезд трогается. Едут молча.

Он: – Если честно, мне не нравится, как вы едете. Это небезопасно.

Она( со слезами в голосе ): – Если честно, я не могу выбраться.

Он( вскакивая ): – Так бы сразу и сказали!

Помогает ей вылезти.

Оба громко кряхтят.

В результате, Она оказывается у Него на руках. Не долго думая, Она обхватывает Его руками за шею и кладёт голову на плечо.

Она: – Зачем вам этот Владивосток?

Он: – Командировка. Еду налаживать личные связи с оптовиками. А вам? Вам зачем теперь этот Владивосток? Контракт-то разорван!

Она: – Не знаю. Теперь действительно незачем. Но я не привыкла сходить в середине пути.

Прижимается к Нему щекой.

Он: – А вы правда не имеете отношения к сбою в компьютере?

Она: – Правда! Я ж не спецслужба, я всего-навсего Иванова...

Он прижимается к Ней щекой.

Он: – Хорошо.

Она: – Что – хорошо?

Он: – Всё хорошо – сбой в компьютере, этот ваш контракт, пожар...

Она трогает Его лоб.

Он ложится с Ней на полку, где происходит бурная возня с раздеваниями, стонами и сумбурными поцелуями.

Гаснет свет.

Он( тяжело дыша в темноте ): – Забыл спросить...

Она: – Спрашивай всё, что угодно.

Он( довольно ехидно ): – Так почему ты не хочешь, чтобы я оставался нищим?

Она молчит. Только стучат колёса... Вагонное радио хрипло орёт: «Колупаев, вернись! Вернись, сукин сын, всё прощу!!!» Рыдает и отрубается .

Он: – Ты не ответила. Почему ты не хочешь, чтобы я оставался нищим?!

Она: – У меня на тебя планы.

Он: – Так я и знал! ( Хохочет ) Так я и знал!!

Она( вскакивая и надевая халат ): – Что ты знал?! Что ты мог знать, если я сама ничего не знала?!

Он хохочет оскорбительно громко и весело.

Она( плача и швыряя в Него всё, что попадается под руку ): – Мне не нужны твои деньги! И ты мне не нужен! Мне не нужен этот СВ! И я ненавижу компьютер, в котором произошёл сбой!!

Он, уворачиваясь от Её бомбардировки, хохочет.

В коридоре командный голос орёт : «Внимание, рота! Откинули одеяла на спинки коечек! Форма одежды на физзарядку: трусы-ботинки! Ро-та подъё-ём!»

Он ловит Её, разъярённую. Гладит, целует и успокаивает.

Заглядывает проводник.

Проводник( довольно игриво ): – Чай-кофе-полежим?

Она: – Колупаев, вернись, сукин сын!

Он: – Вернись, Колупаев! Как человека прошу.

Колупаев, вздохнув, исчезает.

По коридору плавно проплывает и удаляется цыганский гомон.

Лает собака, плачет ребёнок, ржёт лошадь.

Она( шепчет, прижимаясь к Нему ): – Я сошла с ума...

Он: – И я малость чокнулся.

Она: – До Владивостока ещё ехать и ехать...

Он( эхом ): – Пилить и пилить...

Она( мечтательно ): – А потом обратно...

Он: – Обратно...

Она( отстраняясь ): – А потом?! Что потом?!

Он открывает рот, но ответить не успевает.

В купе вламывается проводница Колупаева. В руках у неё ворох вещей.