Фридрих Шиллер - Мария Стюарт

Так по доносу челяди моей
Осуждена я? Суд поверил людям,
Меня, их государыню, предавшим?
Изменникам моим от той поры,
Как, мне во вред, солгали вам в угоду?

Не вы ли Кэрла честным и прямым
Слугою называли, и не раз?

Таким он представлялся мне. Но доблесть
Мужская лишь в опасностях видна.
Под страхом пытки мог он показать,
Чего и сам не ведал хорошенько.
Он думал лжесвидетельством спастись,
Не повредив чрезмерно королеве.

Он клятву дал суду без принужденья.

Но не со мной лицом к лицу. Как, сэр?
Вот два свидетеля, и оба живы.
Прошу, сведите нас, милорд! Пускай
Они при мне повторят показанья!
Зачем меня одну лишают права,
В котором и убийце нет отказа?
Мне Толбот говорил, мой прежний страж:
Парламент в это царствованье принял
Закон, велящий, чтобы обвинитель
В суде пред обвиненным говорил.
Не так ли? Иль ошиблась я? Сэр Полет,
Всегда вы мне казались правдолюбцем,
Так будьте ж им! По совести скажите:
Таков закон в английском королевстве?

Да, есть у нас такой закон, миледи.
Что так, то так. Не скрою.

Что ж, милорд!
Когда ко мне так строго прилагают
Закон английский всюду, где закон
Мне в пагубу, зачем его обходят
Везде, где он во благо мне? Ответьте!
Зачем мне с Беббингтоном очной ставки
Не дали, как закон повелевал,
Да и теперь с живыми не дают?

Спокойнее, миледи! Ведь не только
Сношенья с Беббингтоном…

Лишь они
Меня под меч подводят правосудья,
И лишь от них очиститься мне надо.
Милорд! Не уклоняйтесь от вопроса!

Доказано и то, что вы с Ментозой,
Послом испанским, тайно сообщались…

Не уклоняйтесь, сэр!

Что вы хотели
Поднять восстанье и низвергнуть веру
Державы нашей, на нее призвав
Всех королей Европы…

Если даже
И правда это (не было того,
Но, предположим: было)! Сэр, меня
Здесь держат вопреки правам народов.
Я не с мечом в Британию пришла,
Пришла в слезах просить гостеприимства
Священного! В объятья королевы
Я бросилась, по крови близкой мне.
И что же обрела? Тюрьму, оковы
Взамен желанной помощи… Скажите!
Чем связана я в мыслях и делах
И в чем мой долг пред Англией отныне?
Священным правом я самозащиты
Лишь пользуюсь! Порвать стараясь узы,
Я выставляю силу против силы,
Скликая всех князей материка.
Все, что согласно с рыцарскою честью
Во дни войны, я применять вольна,
И запрещают гордость мне и совесть
Убийство лишь, удар из-за угла —
Лишь это обесчестило б меня.
Да, обесчестило, но не лишило
Державных прав, не сделало б подсудной —
Затем что спор о силе, не о праве,
Меж мною и Британией идет.

На право грубой силы не ссылайтесь,
Миледи! Вам невыгодно оно.

Да, я — слаба, она — всевластна, сэр!
Пусть применяет силу, пусть меня
Погубит в упрочение престола,
Но пусть тогда и скажет, не стыдясь,
Что применила силу, а не право,
Что не Фемида ей вручила меч
Расправиться со мною, ненавистной!
Пусть не хоронит под плащом священным
Насилия отточенный кинжал!
Мир не потерпит шутовства такого!
Пусть шлет убийцу, но меня не судит!
Преступное деянье да не будет
За подвиг выдавать людская лесть!
Пусть кажется такой, какая есть!

Упорствует и будет, рыцарь Полет,
Упорствовать она до самой плахи.
Гордыни сердца этого не сломишь!
Сразила ль весть ее? В ее глазах
Блеснула ли слеза, мелькнул ли ужас?
Не к жалости она взывает нашей!
Ей ведомы сомненья королевы,
Отвагу в ней родит наш тайный страх.

Упорство это, лорд-казнохранитель,
Исчезнет вместе с поводом к нему.
Не с полною, осмелюсь вам сказать,
Пристойностью велось дознанье это.
Да, Беббингтона с Тичберном напрасно
Не допросили с ней лицом к лицу,
Как и писцов ее обоих.

Нет!
Нет, рыцарь Полет! Слишком нам знакомы
Ее уменье управлять сердцами
И женских слез прельстительная власть.
Как только Кэрл, поставлен перед нею,
Подумает сказать такое слово,
Которое судьбу ее решит,
Он струсит, отречется от всего.