Фридрих Шиллер - Вильгельм Телль

Погибло все! Фохт погубить решил
Меня со всей семьею заодно.

И надо ж было изверга дразнить!

Кто сдержится, мои изведав муки?

Теперь конец всему, конец! Мы все,
Вас потеряв, окованы цепями!

Теперь конец надежде нашей, Телль!

Телль, мне вас жаль. Ио долг мой — послушанье.

Прощайте!

Мой отец! Отец! Отец!

Там твой отец! Ему молись, дитя!

Что вы жене хотите передать?

Сын невредим. А мне господь поможет.

Поверите ль, я сам все это видел.
Я вам всю правду рассказал, рыбак.

В оковах Телль и в Кюснахт отвезен!
По доблестям — он первый, в нашем крае
И вольности оплотом был бы здесь.

Сам Геслер с ним отправился в дорогу.
Из Флюлена они уже отплыть
Готовились, как я отчалил. Буря —
Она, глядите, вон как разыгралась —
Заставила меня сюда пристать
И, видимо, их тоже задержала.

Под стражею, у фохта в лапах Телль!
О, тот его упрячет так глубоко,
Что света солнца не видать ему!
Фохт побоится справедливой мести, —
Ведь мужа он свободного разгневал!

Как слышно, благородный Аттингаузен,
Старейшина кантона, умирает.

Надежды нашей сломан верный якорь!
Ведь только старый рыцарь без боязни
Вступался за народные права!

Гроза сильнее буйствует. Прощайте!
В деревне я переночую нынче.
Мне об отъезде нечего и думать.

В оковах Телль, и при смерти барон!
Наглейте же, надменные тираны!
Отбросьте стыд! Язык у правды нем, [21] Язык у правды нем — об Аттингаузене.
А зоркие глаза ослеплены, [22] А зоркие глаза ослеплены — об отце Арнольда Мельхталя.
И руки, что спасти должны, — в оковах! [23] И руки, что спасти должны, — в оковах — о Вильгельме Телле.

Град сыплется, да крупный! Поскорей
Давай в шалаш укроемся, отец.

Бушуйте, ветры! Молнии, сверкайте!
Гремите, тучи! Затопляйте землю,
Небесные потоки! Да исчезнет
С лица земли преступный род людской!
Пусть тут царят огонь, вода и ветер!
Медведь и волк матерый, возвращайтесь
Сюда, в пустыню, — ваша вновь страна!
Не захотят здесь люди жить рабами!

Все злей пучина, а водоворот
И стонет и ревет, как никогда!

Чтобы стрелу пустить в дитя родное —
Нет, к этому отцов не принуждали!
Ну, как природе тут не разъяриться
И не восстать?.. О, я не удивлюсь,
Когда сорвутся в озеро утесы,
А ледяные башни и зубцы,
Не таявшие с первых дней творенья,
Растопятся и ринутся в долины;
И горы рухнут с грохотом, а воды
Подземные вторым потопом хлынут,
И всякая земная тварь погибнет!

Прислушайся, на той горе звонят.
Должно быть, лодку тонущую видят —
И вот зовут молиться о несчастных.

Беда теперь суденышку, что там
Качается в ужасной колыбели!
Беспомощны и руль и рулевой.
Гроза всесильна, ветер и волна
Его как мяч кидают… и вблизи
Не отыскать укромного приюта:
Повсюду лишь обрывистые скалы
Вдоль берегов, угрюмые, крутые,
Могучей грудью каменной грозят.