Михаил Шатров - Именем революции

Вася.Ладно, иди.

Петяуходит, встречается в дверях с Тоней.У Тони в руках большая пачка плакатов.

Тоня.Шла по цеху, каждый шаг отдается. Так тихо, что даже сердце сжалось… Степан, ты мне скажи, почему я за тебя должна выговоры получать?

Степан.Какие выговоры?

Тоня.Зачем ты восемнадцать заявлений насчет фронта послал? Что, тебе нашего общего мало? Кто тебе эти заявления писал, признавайся?

Женя.Я две штуки написала.

Борис.Я одно.

Тоня.А остальные?

Степан.Яшка…

Яшка.Было дело, писал…

Тоня.В райкоме больше делать нечего — только ваши заявления читать… Писали все вместе? Жди. Не ты один на фронт хочешь. Будет приказ — все пойдем… А сейчас эти плакаты во дворе расклеить надо… Штуки четыре на улице…

Борис (берет плакаты). Яшка, клей возьми. Пошли, ребята.

Яшка (берет клей). Засох вроде…

Все уходят.

Тоня (оставшись одна, снимает телефонную трубку). Двадцатый, двадцатый! Как самочувствие?.. (Слушает, медленно опускает трубку, вытирает слезы.)

Открывается дверь, входят Каминская, Романовский, Малинин.

Каминская.Здравствуйте, Тонечка… Вот мои жильцы… Не волнуйтесь, Евгений Михайлович, Тонечка очень энергичный человек, и она сделает все моментально. И вообще, Тонечка, с тех пор как вас сделали ответственной, в наших дворах просто наладилась жизнь. Везде порядок, везде чистота.

Тоня.Завтра будет субботник, явка обязательна.

Каминская.Да, но я себя плохо чувствую.

Тоня.Поправитесь! Садитесь, пожалуйста.

Все садятся.

(Бросила взгляд на плакаты.) Одну минуту, я сейчас… (Выходит, слышен ее голос: «Борис! Не забудьте повесить на ворота!»)

Малинин.Черт знает что! Зависим от какой-то девчонки!

Романовский (осматривается). Награбили… Подождите! Кажется, был взрыв!

Малинин.Нервы. До взрыва еще два часа.

Тоня (входит, садится за стол. Малинину). Откуда приехали?

Малинин.Из Питера…

Тоня.Так, так. Товарищ Мель…

Романовский.Мельников. Тоже из Петрограда. Буду работать в Наркомпросе.

Открывается дверь, входит Яшка.Он не видит присутствующих: они сидят к нему спиной.

Яшка (чувствуя, что помешал). Я это… Клей водичкой разбавить. Можно?

Тоня.Наливай, наливай, чего стесняешься…

Яшканаливает в баночку воду, уходит.

Хорошо, документы останутся пока у меня. Зайдите завтра.

Романовский.Мы вам очень благодарны. Если бы мы могли вам чем-нибудь помочь?

Тоня.Помочь?

Романовский.А почему бы и нет? Я могу рассказать вашей ячейке о живописи. Мне часто приходилось бывать за границей… Я расскажу вам о древней Элладе, об Акрополе, о сынах Великого Рима — Юлии Цезаре, Цицероне — и о гуннах, которые пришли и за короткое время разрушили то, что создавалось человечеством веками… И расскажу вам о варварах, которые захватили страну и возомнили себя владыками…

Малинин.Евгений Михайлович, нам пора идти.

Романовский.А они были проклятьем, обрушившимся на человечество.

Тоня.А где это было?

Романовский.В Римской империи.

Каминская.Вам это, Тонечка, конечно, сразу трудно понять, но…

Тоня.Трудно. В университетах не обучалась — ваше белье стирала… Идите. А вас, доктор, я попрошу задержаться.

Малинин.А собственно говоря, в чем дело? У меня документы в порядке.

Тоня.Что вы заволновались? Просто я хочу задать вам несколько вопросов. Вы же врач?

Малинин.У меня нет секретов от моих друзей. Так чем обязан? Я очень спешу.

Тоня.Парнишка тут у нас один заболел. Кашляет очень. С легкими плохо. Чем его лечить надо, а? Скажите, пожалуйста.

Малинин.Собственно говоря, мне очень трудно говорить заочно… Вообще питать надо, питать… Да, да. Извините, но очень спешу. До свидания.

Тоня.Первый раз такого врача вижу. Или вы, как рабочего лечить, все свои знания забыли? Ладно, идите.

Каминская, Романовскийи Малининуходят. Тоня читает газету.

«Пускай империалисты всех стран и континентов проклинают нас, называют гуннами и варварами, мы не боимся проклятий». Понятно… (Подходит к винтовкам, проверяет их.)