Давид Айзман - Терновый куст

Обширный двор. Грязный трехэтажный дом в виде буквы П с деревянными галереями. В нем множество маленьких квартир. Прямо — ворота. Посреди двора старая, большая, разбитая акация, много ветвей засохших. От нее к одному из столбцов галереи через весь двор идет веревка, на которой сушится белье — рубахи, несколько пар чулок, красная вылинявшая юбка с огромной яркой заплатой. У дерева темная лужа. Здесь же кучи камня и бревна, приготовленные для ремонта дома. Полдень. Жильцы высыпали из квартир. Бродят по галереям, по двору. Всё беднота, исхудалые, больные, многие в лохмотьях и босые. Словно где-то отбирали людей, всех здоровых и цветущих оставили на месте, а сюда прислали брак… Седой горбун, взрослый мальчик-идиот в одной рубахе, девушка на костылях, дети, женщины, старики. Многие держат детей на руках или ведут их за руки — по двое, по трое. На всех лицах тоска и страх. Люди бродят как тени, останавливаются, шепчут, внезапно замирают, под влиянием страха вскрикивают, садятся, встают опять, опять ходят… Иногда плачут дети, их унимают — лаской или пинками. Порою доносится отдаленный глухой шум или залп, и тогда все в ужасе ахают, сбиваются в кучу или, напротив, в тупом страхе рассыпаются по сторонам, бегут по галерее. Слепая, стуча палкой, пробирается вдоль куч камня, держась за них рукой. Сосед сидит на бревнах. Он крайне истощен, голос сиплый, глаза огромные. Он задыхается, с усилием глотает воздух через широко раскрытый рот. Такой человек больше двух-трех дней не проживет. Самсон — рядом с ними. Часто вскидывает на них свои безумные глаза, что-то бормочет или смеется тихим смехом помешанного. Меер сидит на земле и сортирует две кучи костей. Шейва, пробираясь к нему, кричит.

Шейва.Брось кости!

Meер.Тебе мешает?

Шейва.Ты с ума сошел?.. Вот это у тебя в голове?..

Меер(сконфуженно бормочет и приподнимается). Я злого не делаю… В голове у меня страдание… и в сердце страдание…

Слепая.А конец не приходит… Все не приходит конец.

Сосед.Страшен конец.

Слепая.Кто говорит — весел!

Сосед.Начало было страшно. Середина была страшна. Конец страшен.

Шейва.И что это будет, господи всемогущий!

Слышен далекий залп.

Слепая.Сильно стреляют.

Меер.Прольются реки крови… А к чему?.. Они сильны, они страшно сильны… У них ружья, у них сабли, у них пушки… у них всё.

Слепая.У них пушки, у нас правда…

Меер.Пушки расстреливают правду.

Сосед.Если расстреливают правду, то надо, чтобы умерла земля.

Слепая.Это давно нужно бы.

Меер.Прольются реки крови… лучшей крови… святой крови…

Шейва.Восемь баррикад выстроили, и, говорят, пять из них войска уже разрушили.

Леа(с гневной силой). Шестнадцать новых выстроят!

Слепая.Слепая я… Слепая…

Меер.Шестнадцать выстроят, и тридцать две выстроят, а к чему приведет это?

Слепая.Будем отомщены.

Леньчик(показывается в воротах. Кричит, размахивая руками над головой). На углу баррикаду строят!.. Народ нужен!.. Идите помогать, живо!..

Во дворе оживление, возгласы: «У нас на углу?» «Ага!» «Я иду»… «Скорее, скорее»… «Идите все». Несколько человек убегают на улицу за Леньчиком.

Сосед.Я замученный человек… я замученный… Вот я один… «Не целуй детей, — говорил доктор, — заразишь»… А в детях болезни больше было, чём во мне… И вот я один… и умираю… Что это?.. (Долго гулко кашляет.)

Леа.За всех будет месть!

Сосед.Этого я уж вовсе не ожидал: чтобы я пережил моих детей!.. Чтобы мне довелось еще видеть последнюю судорогу моего Яшеньки!.. За что мне еще и это?..

Самсон(смотрит на него и смеется). С севера…

Слепая.Помните, сосед, я говорила вам, что вы еще поживете? Помните, я говорила вам, что о детях ваших позаботится кто-то?.. Вот вы и живете еще… А о детях ваших позаботились — в могилу их свалили…

Самсон(трогает слепую за руку и смеется). Это с севера. Вы слышали ветер с севера…

Слепая.К нам жизнь ласкова. О нас жизнь заботится. До тех пор она не покинет нас, пока не выпьем мы весь ужас ее. И всем нам она дает время, пока не погибнут наши Яшеньки, наше лучшее, самое дорогое наше… Умерли уже дети, сосед?.. Умерла уже ваша девочка?.. Видели вы предсмертную судорогу Яшеньки вашего?.. Ничего больше не осталось ценного у вас, сосед?.. Значит, готовьтесь: жизнь от вас уйдет.