Димитр Димов - Передышка в Арко Ирис

Инес. Неблагодарная!.. (Садится за стол.) Сядь… Я хочу поговорить с крестьянкой!

Пилар (тоже садится). А почему не с кокоткой?… Что этому мешает?! Одни за бесценок продают аристократам свой труд, а другие куда дороже продают свое тело!

Инес (злобно). Чтобы блестящими нарядами прельщать слабоумных стариков?

Пилар. А разве благородные дамы не любят блеснуть своими нарядами, сеньора?… Только им эти наряды достаются как наследство, а нам – от слабоумных стариков, с которыми мы спим.

Инес. Ты продалась от алчности, а не от нужды!.. У тебя было что есть и где жить!

Пилар (смеется). О, сеньора!.. Куда девалась ваша вчерашняя гуманность к Санчо Пансам? Как быстро злоба душит ваши благородные порывы, ваш бунт против своих. Разве человеку достаточно одного хлеба и жилища? Ведь он не скотина. И разве простому человеку не хочется получить образование, не хочется, чтобы окружающие обращались с ним, как с равным? Каждый день что-нибудь да напоминало мне об унизительной пропасти между знатной, сеньорой и девушкой из парода!.. Но я должна была безропотно сносить все унижения, потому что земля, судьба, честь и даже наша жизнь – в руках у вас, аристократов. (С нарастающим гневом, вставая.) Вы хоть раз подумали о моем достоинстве? Вы хоть раз вспомнили о моем отце, которого ваш произвол превратил в развалину и лишил рассудка?… Нет, сеньора!.. То, что произошло сегодня утром, не мелодрама, а событие, которое раскрыло мне глаза!.. Не вы, взбалмошная аристократка, а эти люди, что: пришли сюда вчера и погибнут этой ночью, настоящие защитники крестьян! (Тихо.) Вы все еще удивляетесь, сеньора, что я уже не та?

Инес (смеется). Нет, я больше не удивляюсь!.. Но ты своим отступничеством надеешься заполучить капитана, не так ли?

Пилар. Вы подозреваете, что я хочу его отбить у вас?

Инес (злобно). Куда тебе!.. В его глазах ты всегда будешь уличной девкой, работающей на фалангистов.

Пилар (с горечью). Да, вы все сделали, чтоб он видел во мне только уличную девку!.. (Задумчиво.) А как поступаете вы?… Приказали Себастьяну напоить его солдат!.. Меня выпроваживаете с Альваресом в город!.. А сами затеяли с ним прогулку верхом при луне к скалам Сан-Мигеля, ведь так? (С горечью.) Опять оставили себе романтику, а мне – гнусное дело в каком-нибудь баре!

Инес напряженно смотрит на нее.

(Неожиданно, с иронией). Кстати, лассо вы захватите с собой?

Инес (мрачно). Зачем мне лассо?

Пилар. Капитан, как услышит пальбу, сразу бросится в Арко Ирис!.. А вы так искусно бросаете лассо!.. И на утро привезете его к франкистам связанного, как укрощенного дикого коня!.. (Смеется.)

Инес (в гневе встав со стула). Почему ты смеешься?… Я бы и на это пошла, лишь бы вырвать его из лап смерти!.. (Презрительно.) Ступай!.. И расскажи обо всем капитану или его комиссару… Предательство – твоя стихия!

Пилар (с горечью). Моя стихия!.. А сами вы не пошли па предательство, чтоб оправдать свои безумства с анархистами?… Нет! Никому ничего я говорить не стану, сеньора!.. Но подлость ваша мне противна, и помогать вам я не буду.

Инес. Дрожишь перед фалангистами за свою шкуру?

Пилар (с горькой иронией, гордо). О нет!.. Просто еще раз покажу себя тупой и верпой крепостной! Я не хочу очернить вас в глазах любимого человека. Иначе я перестану уважать себя.

В ворота со стороны парка входят Эстанислао, Альварес и отец Сантьяго. Последний несет в руках узелок с одеждой.

Альварес (отцу Сантьяго). А я думаю, святой отец, что коль скоро бог послал на ваш дом огонь, – это верный признак, что он покарал вас за вражду к республике.

Отец Сантьяго. А не наоборот, сеньор?… Что он покарал меня за симпатию к ней?

Эстанислао. Вполне допустимо!.. Отец Сантьяго выдал такое, от чего все толедские архиепископы перевернутся в своих гробницах.

Инес (пришедшим). Можно подумать, что вы идете не с пожара, а с увеселительной прогулки!.. (Отцу Сантьяго.) Примите мое сочувствие, святой отец!..

Отец Сантьяго. Благодарю вас, донья Инес!.. В этом пожаре я усматриваю перст божий.

Альварес. А вам не кажется, что этот перст слишком дорого нам обходится? Целый дом, и притом недурно обставленный!

Отец Сантьяго. Зато теперь я душой ближе к праведникам, сеньоры!.. Воистину как христианский пастырь в библейские времена: рубище на плечах – и все!.. (С улыбкой показывает на свой узелок.)

Эстанислао. Зато крестьяне будут больше верить тому, что вы говорите им с амвона.