Пётр Киле - Восхождение

Леонард, задумываясь о новой напасти, в какой оказался:

- Я рад, что вы вернулись. Буду вашим я спутником, как бес растленья, или сам Люцифер, несущий свет познанья…

Аристей церемонно раскланивается и уходит.

1

Дом Легасова. Кабинет. Легасов, входит Аристей.

- Ах, это вы! Нетрудно вас узнать. А говорят, какой-то англичанин из Индии, с кем я веду дела.

Аристей деловито:

- С какой бы стороны ни подойти, у нас есть общие дела, выходит. Приветствую я вас, мой компаньон!

- Боюсь, обрадовать мне нечем вас.

- Лишен я прав и состоянья, да? Но вы-то процветаете, надеюсь. Поговорим однако о делах мы позже. Как Диана?

Легасов важно:

- Что Диана?

- Здорова?

- Так себе. Благодарю.

- А Эста?

Легасов, оживляясь:

- Не слыхали?

- Что такое?

- Беднажка! Боже! Все Эрот, Эрот. Да ныне все у нас перевернулось… Эротика туманит всем мозги. Ну, это понимаю. Но свихнуться такой хорошенькой - на этом самом?

- Скажите толком, что еще случилось?

Легасов, выйдя из-за стола:

- Представьте: в кабачке с его угаром дается представленье о Психее, все ищущей Амура по столетьям и странам, - есть у нас такая пьеска.

Как водится, ей нужен идеал, какого на земле и не бывает. Романтика с эротикой в придачу.

В разгаре представленья входит в зал гречанка в белой тунике из шелка, в сандалиях, в плаще пурпурном, словом, красавица, богиня красоты со взором неземным, - все замерли в испуге словно, в сладостном волненьи.

Она же спрашивает, как нарочно, не видел ли Эрота кто? И в слезы! Идет, пошатываясь от конвульсий, от встрясок в теле, будто бы пьяна, уж явно не в себе.

И смех, и ужас по залу пронеслись: «Психея! Боже!» И шутки, и аплодисменты с «Браво!»

Она ж в испуге пригрозила местью Эрота за обиды ей, Психее, в гримасах диких в бешенство впадая.

Там оказался, к счастью, наш знакомый, он дал нам знать и Эсту сам привез, притихшую от слабости и боли - не тела, а души в ее тревогах, что вынести, пожалуй, тяжелей.

Аристей, вздохнув:

- Позвольте свидеться мне с Эстой.

- Нет. Я б не желал, чтоб вы искали встречи с Дианой тоже.

- Понимаю вас. Но все же свидеться я должен с ними. От них узнаю, как мне быть, что делать.

Легасов, вынимая часы:

- Простите, все дела. Мне надо ехать.

Выходят из кабинета; на площадке лестницы Эста. Взглянув на Легасова, Аристей раскланивается.

Эста, рассмеявшись:

- Не уходите, Аристей! Диана и я, вы знаете, мы рады вам.

Легасов поспешно уходит.

- Вестей от вас мы долго не имели. Боялись худшего.

Входят в гостиную.

- Диана в церковь вдруг зачастила; мы молились Богу о всех, кто страждет в тюрьмах и скитаньях.

- Скажите, Эста, что случилось с вами по вашему, конечно, разуменью?

- Боюсь, вступила я в игру Эрота всерьез, ну, и попалась, как девчонка, на радость Сатане, как говорится, - с откровенной улыбкой. - Да вы с Дианой не скучали, а?

Нет, нет, шучу; на языке все гадость двусмысленная вертится и пуще, как будто вывалялась вся в грязи. - Выбегает в смятеньи.

Аристей, достав блокнот с брелком:

- Ну, что такое?

Даймон шепотом:

- Можешь ты спасти Психею, воссоздав чудесный образ.

- Но почему Психею, а не Эсту?

- Нет, девушку спасти уже нельзя, в безумье впав, она Психеей стала, и этот образ, как спасенье, ей.

Аристей усомнился:

- Как мой рисунок может воссоздать и плоть, и кровь, и память поколений?

Даймон рассудительно:

- Гармония частей дает эффект, - как в жизни, и в искусстве, - красоты, феномен, как в цветке, материальный и эстетический, уже духовный, что в идеале образ человека, из света сотканный его венец.

- Так, это личность проступает в свете, как на картинах, и она жива? Что если, как принцесса?

- Опыт, знаешь, не завершен. Но спящая принцесса, как «Спящая Венера» Тициана или Джорджоне, что-то ведь и значит? - Замирает с возмущенным видом.

Бесшумно входит Эста и зачарованно глядит на нэцкэ.

Аристей, набрасывая на листе блокнота карандашом:

- Возможно, Эста, видели рисунок с античной группы: нимфа и сатир, - она столь хороша, как Афродита, сатир же тянется рукою к ней?

Эста с телодвижением, словно готова сейчас скинуть с себя все:

- Нужна ведь обнаженная модель!

Аристей с крайним смущеньем:

- Нет, нет, просить о том не смею я. Да вижу я, угадываю ясно, ведь грация во всех изгибах тела, как танец, обнажает естество…

Эста, пребывая по всему в чудесном настроении:

- Ну да, потом проверить можно будет, насколько вы все угадали верно.