Петр Киле - Восшествие цесаревны. Сюита из оперы или балета

В парках вспыхивает фейерверк, и все исчезает в ночи, только звезды в вышине, издалека проносятся звуки свирели.

На сцене проселочная дорога у деревни и озера вдали. Там проступают маски, вполне узнаваемые: Коломбина, Пьеро, Арлекин и еще ряд лиц. Оглядываются с удивлением и даже с испугом. Проносятся звуки валторны и свирели, за березами на лугу девушки в сарафанах водят хоровод.

Среди них выделяется высокого роста красавица, к которой подбегает красавец, одетый пастушком. Он показывает рукой на гостей за березами.

- Ваше высочество!

- Что, Алексей?

- Комедианты!

Цесаревна Елизавета Петровна с видом барышни-крестьянки выходит из круга и бегом пускается за Алексеем Шубиным, ее пажом и прапорщиком Лейб-гвардии Семеновского полка, который быстро прошел за березы, чтобы проследить, куда направились комедианты.

Цесаревна тянет к нему руки: «Постой!» Шубин оглядывается, продолжая идти, и, ударившись головой о ствол белоснежной березы, падает на землю. Цесаревна спотыкается и кубарем падает тоже.

Хоровод устремляется в сторону цесаревны, над которой склонился паж Алексей Шубин.

Шубин: «Ваше высочество! Вы не ушиблись?»

Цесаревна, открывая глаза и приподнимаясь: «Ушиблась! И очень. Как и ты о березу…», - закатываясь от смеха, снова падает на землю.

Шубин, смущенный, напоминает: «У нас гости!»

Хоровод пляшет и поет:

Маски между березами словно прячутся и выглядывают.

Коломбина:

- Куда нас унесли звуки свирели?

Арлекин самоуверенно:

- Мы под Москвой, в Александровской слободе, где цесаревна любила уединяться со своим двором от императорского двора Анны Иоанновны или Анны Леопольдовны, регентши при младенце Иване VI…

Пьеро:

- Или жила, как в изгнанье!

- Да, не тужила, жила превесело… Только не станем повторять досужие россказни, будто она с конюхами водилась!

- Нет, нет, цесаревна водила хороводы с поселянками…

- А попросту – с крестьянками…

- Сама и пела, и плясала тоже, одета в сарафан…

Маски хором:

- Барышня-крестьянка!

- Тсс!

Показывается молодая девушка высокого роста, голубоглазая, золотоволосая, в светло-синем сарафане… Невероятно и тем не менее вполне узнаваемая Елизавета Петровна! И сцена встречи и знакомства повторяется, как впервые.

Цесаревна с милостивой улыбкой

- Да, кто такие вы? Откуда взялись? Из Франции? А речь-то россиян. По-вашему, я барышня-крестьянка?

- Государыня цесаревна!

- Ваше высочество!

- Вы комедианты в масках и в маскарадных костюмах? Как занесло вас в наши края? Я, проходя лугом по тропинке, не слыхала стука колес через мост?

- Очевидно, это сон! С подмостков Петербурга мы явились здесь увидеть прекраснейшую из женщин, как разнеслась ваша слава по всей Европе и Азии.

- И Азии? А китайское посольство нашло, что у меня слишком большие глаза, иначе бы я была совершенство.

- Им простительно.

- Но красота моя лишь множит мои горести, - рассмеялась цесаревна.

- Какие горести?

- Прошу ко мне в гости! А поговорить мы успеем.

Летний дом цесаревны в саду с прудом. Цесаревна у себя перед зеркалом, задумываясь и невольно проговаривая вслух свои мысли и обнаруживая в жестах и телодвижениях свои переживания, как танцовщица. Она, как одна, хотя фрейлины вокруг нее постоянно вьются, переговариваясь между собою.

Цесаревна:

- Никак не удается выйти замуж! Расчеты строят в интересах чьих-то, но только не в моих, иль только б сплавить. Жених нашелся по сердцу, вдруг умер…

Фрейлины подбегают:

- О, государыня!

Фрейлины:

- И умер Петр Второй, влюбленный в тетку, женить его хотели на другой!

- Как видите, здесь и моя вина!

Фрейлины, стараясь утешить госпожу, вовлекают ее в некие танцевальные действа…

Цесаревна, увлекаясь танцем: