Дмитрий Мамин-Сибиряк - Золотопромышленники

Засыпкин.Ах, папенька, как я рад!..

Молоков.Здравствуй, здравствуй, зятюшка… А вот мы пришли тебе неприятность сделать. Так, Белоносов?

Белоносов.Совершенно верно. Мы теперь вам покажем, как порок наказывается, а добродетель торжествует… (С важностью раскуривает сигару.)

Молоков.Валяй его, валяй… а потом я.

Засыпкин.Что же это вы, бить меня пришли?..

Молоков.А это, как уж найдет на меня: хочу помилую, хочу разнесу… в собственном твоем доме в щепы тебя расщепаю, Ванька.

Засыпкин.Очень приятно слышать… Говорят, вы, папенька, богатое золото нашли.

Молоков.А тебе на что? Опять околпачить меня хочешь?..

Засыпкин.Нет, я так… Жаль мне вас, папенька, потому много вам будет лишних хлопот с деньгами-то.

Молоков.Не твоя забота, а у меня вон какой помощник-то (тычет на Белоносова), кругом шестнадцать рюмок осилил.

Белоносов.Ничего, могу-с…

Засыпкин.Что же это я, папенька, как-то не могу понять: что вам собственно нужно от меня?..

Молоков.Постой, постой, все еще не могу я рассердиться на тебя настоящим манером… Дома страсть что натворил: все вверх дном поставил, потом захотелось мне тебя отлупить. Всю дорогу сердился… Ну, приехал сердитый, а тут вот Анисья меня точно расхолодила — нету во мне настоящей злости… Сижу вот и стараюсь на тебя, подлеца, рассердиться, а сердца-то и нет.

Белоносов.Да ведь Иван Тимофеич вас под вседоним запятил?.. А потом прииски отнял?..

Засыпкин.Да, да… Потом дочь отнял… (Смеется.)

Молоков.Ванька, ты смеешься надо мной?.. (Поднимается.) Да я тебе разе игрушка дался… а?!. Ну, каков ты человек есть?.. Повесить тебя мало, мошенника… а?.. (Машет рукой.) Нет, не могу никак по-настоящему-то… все Анисья виновата, рассмешила.

Засыпкин.Папенька, да вы не беспокойтесь напрасно: успеете еще как-нибудь после избить меня, а теперь не хотите ли закусить, выпить… У меня балычок есть свеженький, икорка.

Молоков.Белоносов, ты как полагаешь?

Белоносов.Да что же тут полагать: честь лучше бесчестья…

Засыпкин.Пожалуйте, господа, прямо в столовую, я там уж все приказал… я сейчас приду, за вами следом.

Молоков.Водки выпью, так, может, лучше рассержусь. (Уходят.)

Засыпкин один.

Засыпкин(оглядывается). Никого нет… один… Нужно что-то сообразить, а перед глазами какие-то пятна, круги… Господи, как это тяжело!.. Посмешищем стал для всех… Куда это ум девается у человека?.. Топчешься на одном месте, как оглушенный. (В дверях показывается голова Ширинкина и быстро исчезает.) Тошно… (Садится к столу.) Говорят, были в старину великие божий угодники, настоящие праведники, которые спасали даже самых великих грешников: душегубцев, безбожников, блудниц, разбойников… души человеческие спасали. Да… А я все-таки порешу Анисью: один конец…

Засыпкин и Ширинкин.

Засыпкин(не замечает Ширинкина). Господи, а как я любил ее!.. больше всего на свете любил… Как увидел я ее, когда она из Нижнего приехала, так даже свет из глаз выкатился, а теперь… (Смеется и плачет.)

Ширинкин.Иван Тимофеич, господь с вами, что это такое вы говорите?..

Засыпкин(вскакивает и опять садится). А… это ты, Харитоша. Как ты меня испугал!..

Ширинкин.Я-с… Вам нездоровится, Иван Тимофеич?..

Засыпкин.Мне?.. С чего ты это взял?.. Впрочем, должно быть, действительно нездоров. (Щупает голову.)

Ширинкин.По словам по вашим заметно-с, что вы как будто не в себе… нехорошие у вас слова-с, и смех тоже. Отлично бы теперь отдохнуть, Иван Тимофеич: малины испить, рюмочку водки и на боковую. Сейчас все воспарением пройдет.

Засыпкин.Воспарением?

Ширинкин.Точно так-с… Я всегда так делаю. Тоже вот мяты хорошо с липовым цветом, весьма способствует… полирует кровь-с.

Засыпкин.Способствует?.. А если у меня душа болит — и тогда помогает?.. Может, у меня там, на душе-то, ночь темная лежит… нет, хуже ночи. Я вот с тобой разговариваю про липовый цвет, а сам, может быть, думаю душу человеческую загубить…

Ширинкин(плачет). Иван Тимофеич… голубчик… зачем вы такие слова выговариваете?.. Грех вам большой-с за это самое будет. Надо богу молиться, вот напасть-то сама собой и отвалится, как старая короста. Все мы люди грешные, Иван Тимофеич, на всех на нас грехов-то, как черемухового цвету, а только надо прощать-с… всем прощать-с…