Александр Амфитеатров - Дон Жуан в Неаполе

ВСѢ.Да! да! Недобросовѣстно! Отказаться!

ОБЫВАТЕЛЬ.А я предложу больше: въ знакъ нашего сочувствія синьору Эджидіо и въ вознагражденіе всѣхъ его хлопотъ и безпокойствъ въ теченіе этой ночи, поднесемъ ему ту маленькую сумму денегъ, которую мы противъ него ставили.

ВТОРОЙ НИЩІЙ.Я поддерживаю это предложеніе съ тѣмъ большею готовностью, что лично я не положилъ ни гроша.

ВСѢ.Согласны! Поднесемъ! Да здравствуетъ патронъ Эджидіо!

ДОНЪ ЖУАНЪ.Поздравляю тебя, любезный Лепорелло. (Тихо.) Надо же было мнѣ такъ нарваться: первая вѣрная мужу женщина — твоя жена!

ГАБРІЭЛЛА.Поздравляю тебя, мой другъ, и благодарю за довѣріе. Надѣюсь всею жизнью моею оправдать, что его достойна. (Тихо.) Дома я вамъ хорошо отпою за всѣ ваши фокусы, неблагодарный ревнивецъ!

МАРІАННА.Поздравляю, хозяинъ. (Тихо.) Впередъ, когда будете нуждаться въ услугахъ женщины, не ругайте ее ослицею и вѣдьмою и не грозите ей палками сбировъ.

ДОНЪ РИНАЛЬДО.Поздравляю, донъ Эджидіо! Правда — что золото: какъ бы глубоко оно ни лежало, искусный старатель выроетъ его изъ земли. (Тихо.) Дуракамъ счастье, а жулику вдвое!

ДЖЮВАННА.И мнѣ, исцѣленной, батюшка, позволь пожать твою благословенную ручку! (Тихо.) Я вдругорядъ и сосѣдку Эфимью приведу.

Нищій стоитъ предъ Лепорелло и мычитъ.

ЛЕПОРЕЛЛО.А и ты здѣсь, корень всякаго зла!

Нищій мычитъ.

ЛЕПОРЕЛЛО.Если бы ты зналъ, съ какимъ бы удовольствіемъ я тебя повѣсилъ!

Нищій мычитъ.

ВТОРОЙ НИЩІЙ.Джузеппе поздравляетъ васъ, симьоръ, но не ждите отъ него привѣтственныхъ словъ. Бѣдняжка глухонѣмой отъ рожденія.

ЛЕПОРЕЛЛО.Да развѣ уже среда?

ДОНЪ ЖУАНЪ.Изъ всѣхъ поздравленій это самое краснорѣчивое!

ОБЫВАТЕЛЬ.А теперь, сосѣди, поднимемъ синьора Эджидіо на плечи и отнесемъ на площадь.

ЛЕПОРЕЛЛО.Какъ? все-таки, на площадь? Ни за что!

ВТОРОЙ ОБЫВАТЕЛЬ.Да не за тѣмъ, что вы думаете!

ВТОРОЙ НИЩІЙ.Мы выставимъ васъ на трибуну, какъ тріумфатора.

ОБЫВАТЕЛЬ.Пусть весь Неаполь узнаетъ о вашемъ супружескомъ геройствѣ и весь міръ о добродѣтели неаполитанскихъ женъ. Ура! Да здравствуетъ Эджидіо Ратацци!

НАРОДЪ.Ура! ура! ура! Да здравствуетъ Эджидіо Ратацци!

(Уходятъ, унося Лепорелло. Гибріэлла и Донъ Жуанъ отстаютъ отъ толпы.)

ГАБРІЭЛЛА.Сегодня, послѣ сьесты, въ четвертомъ часу, жди меня у рѣшетки королевскаго сада.

ДОНЪ ЖУАНЪ.Чуръ, не опаздывать, любовь моя!

ГАБРІЭЛЛА.А теперь или, сладкій мой. Сосѣдки могутъ замѣтить насъ изъ оконъ. Иди и повѣрь мнѣ въ долгъ поцѣлуи, которые посылаетъ тебѣ мое сердце. Ты получишь ихъ въ четыре часа.

ДОНЪ ЖУАНЪ.О, на этотъ долгъ я насчитаю страшные проценты.

ГАБРІЭЛЛА.Сто на сто?

ДОНЪ ЖУАНЪ.Тысяча на тысячу! До свиданья, счастье мое! (Уходитъ.)

ГАБРІЭЛЛА(къ публикѣ). Женщина начала эту пьесу прологомъ, женщина и кончитъ ее эпилогомъ. Такова общая судьба дѣлъ человѣческихъ: отъ женщины начинается, женщиною двигается, женщиною кончается. Я могла бы ограничиться этою моралью. Она достаточно глубокомысленна, чтобы мудрыя философскія головы перетирали ее мозгами, какъ зерно жерновами, отъ Соломона до нашихъ дней. Для тѣхъ, кто требуетъ деталей, прибавлю, что общество строится на довѣріи мужчины къ женщинѣ и политика довѣрія — единственная, чего-нибудь стоющая для мужей. Видите ли, я шепну вамъ по секрету: вѣрите ли вы, не вѣрите ли женщинѣ, - вы ею, все равно, уже обмануты. Слѣдовательно, выборъ только въ томъ: быть обманутымъ съ удовольствіемъ или безъ удовольствія. Вы видѣли, какъ бѣдный Лепорелло, переставъ вѣрить женѣ, послѣдовательно терялъ спокойствіе, честь, капиталъ, тѣлесную неприкосновенность. Еще немножко, и даю вамъ слово: автору ничего не стоило отнять у него и самую жизнь. Вы видѣли также, что — едва Лепорелло опять повѣрилъ мнѣ, къ нему не только возвратилось все, что онъ потерялъ, но единственно чувство мѣры помѣшало автору наградить его губернаторствомъ въ Палермо или другомъ городѣ съ пѣвучимъ именемъ. Итакъ, мужья, ступайте съ миромъ по домамъ и вѣрьте женамъ вашимъ больше, чѣмъ самимъ себѣ, а словамъ ихъ больше, чѣмъ собственнымъ глазамъ. И да пошлетъ судьба за это вашему тѣлу — долголѣтіе и здоровье, жизни — спокойствіе, душѣ — равновѣсіе, карману — выигрышъ въ двѣсти тысячъ, семьѣ — сыновей безъ литературныхъ наклонностей и дочерей, не стремящихся въ босоногій балетъ, безкорыстныхъ зятей, которые не спрашиваютъ за женою приданаго, а снохъ — съ собственными пятиэтажными домами и безъ ревнивыхъ матерей.