Уильям Шекспир - Двенадцатая ночь, или Что угодно

Господин Мальволио!

Что, мой добрый шут?

Увы, сударь, как это случилось, что вы тронулись умом?

Шут, со мной обошлись постыднейшим образом. Я так же в своем уме, как и ты.

Как я? Ну, если у вас ум, как у дурака, значит, вы действительно помешанный.

Они сунули меня сюда, держат в кромешной тьме, подсылают ко мне каких-то ослов-священников и стараются свести меня с ума.

Подумайте, что вы такое болтаете: священник-то здесь. — Мальволио, Мальволио, да укрепят небеса твой разум! Постарайся уснуть и прекрати нечестивую болтовню.

Сэр Топас!

Не вступай с ним в переговоры, сын мой. — С ним в переговоры, отче? Да ни за что на свете, отче! Благослови вас бог, дорогой сэр Топас! — Ну еще бы, аминь. — Слушаюсь, отче, слушаюсь.

Шут, шут, слышишь, шут?

Имейте терпение, сударь. Что вы говорите, сударь? Меня бранят за то, что я разговариваю с вами.

Шут, пожалуйста, раздобудь мне бумагу и свечу. Уверяю тебя, я не более сумасшедший, чем любой здравомыслящий иллириец.

Эх, кабы оно было так, сударь!

Это так, клянусь своей рукой! Ради всего святого, шут, немножко чернил, бумаги и огарок свечи — и отнеси потом мою записку госпоже: ты получишь на чай столько, сколько в жизни не получал ни за одно письмо.

Так и быть, помогу вам. Только скажите по совести, вы и впрямь сумасшедший или только прикидываетесь?

Да нет же, истинная правда, нет!

В жизни не поверю помешанному, пока не увижу его мозгов.

Шут, я ничего не пожалею, чтобы отблагодарить тебя. Только прошу тебя, поскорее.

(поет)

Иду, бегу

И помогу

Тебя поднять на смех.

Болвану спесь

Собьем мы здесь,

Как делает старый Грех, 48

Когда меч он берет

И от злости орет:

«Ко всем чертям ступай!»

И лукавому вмиг

Когти режет старик:

«Почтенный черт, прощай!»

(Уходит.)

Сад Оливии.

Входит Себастьян.

Вот небеса, вот царственное солнце,

Жемчужина — ее подарок мне…

Со мною чудеса тут происходят,

И все же я не поврежден в уме!

Но где Антонио? Он был в «Слоне»,

И мы с ним разминулись. Мне сказали,

Что в город он пошел искать меня.

Его совет мне был бы драгоценен.

Хотя мой разум, несогласный с чувством,

Здесь видит не безумье, а ошибку,

Но все же этот дивный поворот

В моей судьбе так странен, так немыслим,

Что, разуму не веря, я твержу:

«Она безумна или я помешан».

Но будь она действительно безумна,

Ей было б не по силам дом вести

И так спокойно, твердо, неприметно

Распоряжаться и делами править.

Тут что-то непонятное таится…

Но вот она сама сюда идет.

Входят Оливияи священник.

Прошу, не осуждай мою поспешность,

Но если ты в своем решенье тверд,

Святой отец нас отведет в часовню:

Там под священной кровлей перед ним

Ты поклянешься соблюдать мне верность,

Чтоб, наконец, нашла успокоенье

Ревнивая, тревожная душа.

Помолвку нашу сохранит он в тайне,

Пока ты сам не скажешь, что пора

Нам обвенчаться, как пристало мне

И сану моему. Ведь ты согласен?

Да, я готов произнести обет

И быть вам верным до скончанья лет.

Идемте, отче. Небеса так ясны,

Как будто нас благословить согласны.

Уходят.

Перед домом Оливии.

Входят шути Фабиан.

Прошу тебя, сделай милость, покажи мне его письмо.

Почтеннейший Фабиан, тогда и ты исполни мою просьбу.

Ну, конечно, с удовольствием!

Не проси меня показать тебе его письмо.

Это называется — возьми мою собаку, а взамен отдай мне ее назад.