Уильям Шекспир - Двенадцатая ночь, или Что угодно

Оливияи Марияуходят.

Ну как, понятно вам, что я за человек? За мной будет присматривать не кто-нибудь, а сам сэр Тоби! Впрочем, это ясно из письма, — она посылает ко мне Тоби нарочно, чтобы я наговорил ему дерзостей: ведь она прямо подбивает меня на это в своем письме. «Сбрось убогую оболочку, — пишет она, — будь хмур с родственником, надменен с челядью, громко рассуждай о делах государственных, порази всех странностью повадок»; и тут же указывает, как мне себя вести: вид должен быть суровый, осанка величавая, речь медлительная, манеры важного господина и прочее. Теперь ей от меня не уйти! Но все это свершилось волей небес, и я благословляю небеса. А когда она сейчас уходила: «Пусть за этим человеком присмотрят!» За человеком! Не за Мальволио, не за дворецким, а за человеком! Все ясно, все одно к одному, ни тени сомнений, ни намека на тень сомнений, никаких препятствий, никаких опасностей и тревог. Что говорить! Никаких преград между мной и полным завершением моих надежд! Но я тут ни при чем, так повелели небеса, и небесам я шлю свою благодарность.

Мариявозвращается вместе с сэром Тобии Фабианом.

Ради всего святого, где он? Даже если им черти завладели, пусть хоть целый легион дьяволов, — все равно я должен с ним поговорить.

Вот он, вот он! — Что с вами, сударь? Скажите, что с вами?

Подите прочь, я с вами не знаюсь. Не мешайте мне наслаждаться уединением. Прочь отсюда!

Слышите? Думаете, это он так хрипло бормочет? Это бес, который в него вселился. — Сэр Тоби, госпожа просила вас присматривать за ним.

Ага! Вам понятно?

Ну-ну-ну, успокойся, успокойся! — С ним нужно обращаться поласковей: предоставьте это мне. — Как ты себя чувствуешь, Мальволио? Как твое здоровье? Не поддавайся дьяволу, друг мой, вспомни — он враг рода человеческого.

Что вы такое несете?

Видите, как он злится, когда бранят нечистого? Упаси нас боже, а вдруг на него напустили порчу?

Надо бы отнести его мочу к знахарке.

Завтра же отнесу, если только доживу до утра. Сказать вам не могу, как расстроится госпожа, если его потеряет.

Как-как, сударыня?

Ой, господи!

Придержи-ка язык: так нельзя. Видишь, как ты его раздражаешь. Я с ним без твоей помощи справлюсь.

Лаской, только лаской! Совсем ласково. Дьявол такой грубиян, что терпеть не может, когда с ним грубо обходятся.

Ну как, петушок? Как тебе кукарекается?

Сударь!

«Пойдем со мною, Бидди!» Вот что, приятель, не подобает порядочному человеку водиться с сатаной: гони его в шею, черномазого!

Дорогой сэр Тоби, заставьте его читать молитвы! Пусть молится!

Читать молитвы, дерзкая девчонка?

Вот видите, он просто не выносит, когда при нем говорят о чем-нибудь божественном!

Да провалитесь вы все, пустые, жалкие твари! Я вам не чета! Вы еще узнаете, кто я такой. (Уходит.)

Сплю я, что ли?

Если бы я увидел это на сцене, я сказал бы, что в жизни такого вздора не бывает.

Наша выдумка влезла ему прямо в печенки.

Бегите за ним, а не то как бы эта самая выдумка не вылезла на свет божий и не завоняла.

А вдруг он и впрямь рехнется?

Спокойнее станет в доме, только и всего.

Пойдемте запихаем его в чулан и свяжем. Племянница уже поверила, что он спятил, поэтому мы можем продолжать, себе на радость, а ему в наказание, пока эта затея нам не прискучит. Ну, а тогда мы смилуемся над ним. Потом мы обнародуем всю историю, а тебе выдадим награду за поимку сумасшедшего. Но смотрите, кто идет!

Входит сэр Эндрю.

Еще один шут гороховый!