Уильям Шекспир - Зимняя сказка

Кто пойдет со мной?

У вашего величества прошу,

Как милости великой, разрешенья

Впускать ко мне моих придворных дам,

Мое здоровье требует ухода. —

Ах, глупые, расплакались! О чем вы?

Вот если б я преступницей была,

Но наслаждалась полною свободой,

Тогда прилично было б слезы лить.

Как благодать приму я заточенье. —

Прощайте, государь, я никогда

Вас не хотела видеть огорченным,

Теперь — хочу. — Пойдемте, мои дамы,

Вам разрешают.

Вон! Ступайте с ней!

Королевапод стражей уходит, за нею — дамы.

Верните королеву, государь,

Мы умоляем.

Государь, смягчитесь.

Не то ваш гнев великим станет злом

Для нас, для королевы и для принца.

О государь, возьмите жизнь мою,

Но верьте: пред супругом и богами

Безгрешна королева.

Я жену

Запру в конюшню, если это правда.

Я буду сам впрягаться с нею в дышло,

Чтоб всюду видеть, осязать ее,

И то вовеки не решусь ей верить.

Нет, если лжива наша королева, —

Не только речь, но каждый женский взгляд,

Движенья все, дыханье женщин лживо!

Прошу не горячиться!

Государь!

Ведь мы для вас, не для себя хлопочем.

Вас обманул какой-то клеветник,

Будь проклят он, — о, попадись он мне,

Я шею бы свернул ему! Бесчестна!

Она бесчестна! У меня три дочки:

Двенадцать старшей, средней скоро девять,

А младшей — пять. Но если это правда,

Я отплачу им: я их изувечу,

Чтоб не плодили незаконных внуков.

Они мои наследницы, и лучше

Своей рукой себя же оскопить,

Чем видеть столь приятное потомство.

Довольно, замолчите! Вы ослепли!

А для меня тут ясно все как день.

Ну, если так, не надо рыть могилу

Для честности — ее на свете нет!

Как! Мне не верят!

Я предпочитаю,

Чтобы не вам поверили, а мне.

Сердитесь на меня, но мне приятней,

Чтоб королева честной оказалась.

Что вам приятней — это дело ваше.

Не возражать, когда я говорю!

Ведь если я в советники избрал вас,

Так только от излишней доброты.

И я не знаю, глупость иль притворство

Вас принуждает истины не видеть, —

Но мне таких советников не нужно.

Расследованье, суд и все решенья

Беру я на себя.

А я б хотел,

Мой государь, чтоб вы решали тайно

И без огласки.

Мыслимо ли это?

Рехнулся ты иль от рожденья глуп?

Я понял все по одному их виду,

Для полноты улик лишь оставалось

Застигнуть их на месте преступленья.

Вот почему я действовать решил.

Но если хочешь избежать сомнений,

Не доверяй глазам. Неосторожность

В таких делах презрения достойна,

Вот почему я только что послал

В святые Дельфы, к храму Аполлона,

Гонцами Клеомена и Диона,

Людей весьма надежных. Пусть оракул

Решит за нас. Его совет священный

Меня иль остановит, иль заставит

Все кончить. Хорошо я поступил?

Да, государь.

Я знаю то, что знаю,

И в подтвержденьях правды не нуждаюсь

Но пусть оракул просветит глупцов,

Которым скудоумие мешает

Постигнуть то, что ясно. Мы решили

Подвергнуть королеву заточенью,

Дабы пример преступных беглецов

Ее не соблазнил. Теперь идемте.

Мы гласный суд назначим. Это дело

Взволнует всех.

(в сторону)

И все от смеха лопнут,

Как только правда выплывет на свет.

Уходят.

Сицилия. Приемная тюрьмы.

Входят Паулина, слуги.

Позвать сюда начальника тюрьмы,

Сказать ему, кто я.

Слугауходит.

О королева!

Во всей Европе нет дворца иль замка,

Достойного тебя, — а ты в тюрьме!

Слугавозвращается вместе с тюремщиком.

Так что же, сударь, вам известно, кто я?

Достойная и знатная синьора.

Мне нужно повидаться с королевой.

Велели никого не пропускать.

Все ясно! Разве честность и невинность

Имеют право видеться с друзьями!

Но я прошу вас — может быть, возможно