Иван Лажечников - Опричник

            Остерегись,
Молчан Семенович!.. дворчане наши
Все куплены; словечко невпопад, —
И может повести тебя на плаху!..

Да, я забыл, что ныне стены слышат,
Не только что чужих, боишься кровных;
В семье своей предателя ты ждешь...
Когда извечные бояре наши
Торгуют совестью, в слугах подавно
Как нам изменников не ожидать?
Везде нас сторожит метла ловцов;
А душу христианскую смести
Ей в тьму кромешную — что сор поганый!..
Но мы об агнце чистом говорили
И в стадо волчее зашли!

            Подале,
Подале, мой родной, чтоб не попасть
На волчий зуб!.. Да где ж, признайся мне,
Ты видел дочь мою, и почему
Тебе моя Наталья приглянулась?

Видал ее я дважды в храме Божьем...
Вдовцом уж был... Поверишь ли, не раз,
Когда она, творя широкий крест,
С любовию приподнимала очи
На светлый лик Спасителя-младенца,
Смущала мысль нечистая меня,
И долго я молиться не дерзал.
С тех пор везде за мною эти очи
И грезами мутят тревожный сон.
Ты видишь, стыд покрыл лицо румянцем...
Мне б не пристало речь вести такую
В мои лета... Напрасно их скрывать:
Предатель, белый волос, обличает.
Я знаю, дочь твоя не ровня мне;
Все это часто мне твердит рассудок;
Не свыше... что?.. как и назвать, не знаю...
Велит грех помыслов венцом покрыть.
Вот я пришел с повинной головой
К тебе. Будь мне советник, друг, отец;
Скажи: «Не дельное затеял ты,
Молчан Семеныч; брось свои затеи,
Не по годам оне; осталось нам
С тобой молиться...»

          Нет, я этой речи
С тобой не поведу. И в наши лета
Куда как недобро едину быть!
Немолод ты, но в схватке боевой
Ты удалью и молодого пристыдишь.
Немолод?.. Тем надежней для жены!
Не по лозе кудрявый вьется хмель:
Себе надежнее опоры ищет.
Ты славу сделал уж свою; тебя
Ничто не изменит: а молодого...
Узнаешь ли, что будет из него?
В опричники пойдет еще, пожалуй!..
Уверен, как зеницу ока, будешь
Беречь жену.

      Как жизнь свою, как душу!
Она хозяйкой полной будет в доме;
Не только словом оскорбить, и гневно
Дохнуть я не посмею на нее!

Я знаю хорошо тебя, и верю:
Слова твои и дело — все равно.
Тебе отдать сокровище мое,
Красу ее и счастье уберечь
И я б не прочь; но... видишь... есть помеха...

Какая?.. может, слово дал другому?..
В отлучке столько лет я был: дела
Московские теперь мне незнакомы.

Совсем не то. Признаться ли тебе?
Я не могу приданого ей дать
Богатого... Худые времена,
Война, пожар...

       Мне ничего не надо,
Кроме ее самой. Беру, в чем есть.
Я унижу ее окатным жемчугом,
В парчу и золото ее одену;
Под ноги постелю ей аксамит
И полк купцов пришлю к ее услугам:
Лишь только слово дай!..

             Уж третий раз
Морозов с матерью приходят.

              Что ж?
Ты им, небось, сказал, что у меня
Молчан Семенович, что мне нельзя
Их видеть?..

      Говорил. «Молчан Семенович
Был мужу друг, — старушка говорит, —
И не помеха нам». Сын рвется силой.

Проси их, князь. Пускай жена и сын
Морозова в моем благополучье
Участье примут.

        Нет, я не хочу,
Чтобы ты споров наших был свидетель.
С Морозовой есть счеты у меня,
И потому прошу оставить нас
Одних. Уж решено: твоя Наталья.

И вот рука моя!.. Свидетель Бог!

Отец родной!.. я вовсе без ума
От радости... Теперь иду в часовню
Молебен благодарный отслужить;
А там дней на десять, не боле,
Поеду в отчины свои: хочу на славу
И диво всей Москвы устроить свадьбу.

А мы пока невесту приготовим.
Прощай, зять дорогой!