Ульяна Гицарева: Хач

Катя.Третий сорт?

Ким.Третий сорт?

Катя.Ну да, в России так говорят. Первый сорт – это отель пять звезд, второй – не рыба, ни мясо…

Ким.Бургер?

Катя.Да, так себе, средне, как отель в три звезды. А третий сорт – это как забегаловка… Чужое, плохое.

Ким.Знаешь, Катя, чужой – это везде третий сорт. Мой муж здесь третий сорт, потому что он – чех немецкого происхождения, европеец. Он недостаточно свободный для Америки и Австралии. Они его считают третьим сортом. У всех европейцев комплекс, они слишком мало места занимают на шарике.

Катя.Тесно.

Ким.Нет, не тесно. Просто комплекс. Как маленькая грудь. Вроде она и есть, и на жизнь хватает, а не круто. Они скажут: у нас культура, а Америка на это ответит: а у нас деньги и километры незастроенной земли. Европейцы для них – третий сорт. А русские… они бедные. Их уже европейцы считают третьим сортом за то, что у них есть километры, а денег нет. И ты трешь здесь перила.

Катя.Русские у себя перила не трут, у нас хачи есть.

Ким.Что есть хачи?

Катя.Это те, кого мы считаем третьим сортом. Таджики, узбеки.

Ким.Я не знаю, кто это. Они – мусульмане?

Катя.В основном, да. Так что же, мы все друг другу третий сорт и только Америка?

Ким.Штаты для всего мусульманского мира третий сорт. Мы – жирный кусок ненавистного им бекона. Их Аллах велит взрывать нас.

Катя.Ким…

Ким.Что?

Катя.Ты прости, но есть в этом какая-то справедливость. В том, что твои Штаты – не крыша мира, что их Аллах замкнул нас в круг, а не в пирамиду с верхушкой в Вашингтоне.

Ким.Ты очень русская.

Катя.Все русские – очень русские.

Катя.То есть их Аллах делает зло, и зло справедливо? Американцы просто пришли на работу, они не брали в долг денег и не были им ничего должны, этим смертникам! Их подняли на воздух! Они не должны денег! За что их подняли на воздух?

Катя.Но не все же измеряется деньгами.

Ким.А что? Надо было делиться? Вы русские хотите, чтобы не было богатых и бедных, чтобы все были средние. А я не хочу быть средней, Катя! Я хочу быть богатой! Почему вы не отдали Гитлеру землю, когда он хотел, чтобы вы поделились?

Катя.Да ни одна страна не хочет делиться, ни землей, ни деньгами. Деньги заработаны, земли отвоеваны.

Ким.Так почему тогда их волнуют наши деньги?

Катя.Тогда почему вас так волнуют их земли?

Ким.Ты плохо вымыла перила!

Катя встает и продолжает натирать перила.

Ты так хорошо говоришь по-английски.

Катя. Я знаю пять языков.

Ким.А я только свой, американский.

Катя.Английский.

Ким.Нет, английский я не всегда понимаю. Я никогда не хотела учить язык. Зачем? Все везде говорят на моем языке. А сейчас Хелфрид меня заставляет. Хочет, чтобы я с ребенком говорила по-немецки.

Катя.Он же чех.

Ким.Я же говорю, комплекс. Германия больше и величественнее Чехии, вот он и хочет немного приблизиться, кичится своими немецкими корнями. А ты знаешь немецкий? Может быть, выучишь меня?

Катя.Нет, но я знаю чешский, английский, испанский, итальянский и французский. Выбирай любой, еще одна подработка нам с Себастьяном не повредит.

Ким.А почему ты не выучила немецкий?

Катя.Мы сейчас снова поругаемся, Ким.

Ким.Говори.

Катя.Я ненавижу немецкий. Не немцев. А немецкую речь, видимо, это гены. Все сжимается. Я пробовала учить. Пришла к репетитору, немцу. Он улыбается. Спрашивает: а какие слова вы знаете на немецком? Я и выпалила: «Achtung», «hände hoch!», «schneller» и «Hitler kaputt!». Он помолчал, а потом сказал: извините, найдите себе русского репетитора по немецкому. А я и правда других слов не знаю… Давай я вымою посуду?

Ким.Ты что? Тебе нельзя у нас мыть посуду.

Катя.Почему?

Ким.Посудомоечная машина – это не экономично, тратится много электричества и воды.

Катя.Я руками помою.

Ким.А руками ты включишь кран и начнешь мыть в проточной. Так еще больше воды уйдет. У нас няней как-то украинка была, Хелфрид, когда увидел, как она моет посуду, даже мне запретил. Сказал – только сам. А чашки он вообще только раз в неделю моет, чтобы лишний раз воду не тратить.

Катя.Бред какой.

Ким.Это тебе бред, а у него график. По этому графику мы каждые полгода должны тратить на пять процентов меньше, чем до этого.