Ульяна Гицарева - Хач

Первый.Парень, которого вы били, из Колумбии. Он женат на русской.

Второй.И что? Мы смотрели за ним. Он плохо говорит. Много честно ему не заработать, мало – черный не захочет. Рано или поздно он бы сорвался.

Полдень. Мансури Тамазобкладывают цветной плиткой крыльцо.

Рядом на асфальте листок в клетку с чертежом рисунка придавлен кирпичом, чтобы не унесло ветром.

Тамаз. Э, Мансур! Куда белый плитка кладешь? Не видишь, рисунок есть! Синий клади.

Мансур (вынимает из-под кирпича листок, смотрит). У тебя тут все синий. Зачем так?

Тамаз.Один синий ручка был, синий и нарисовал. Там написано: «как флаг». Цвета как русский флаг. Ты читать умеешь?

Мансур (обиженно). Умею! Я дома лучше всех читал!

Тамаз.Так и клади, как флаг.

Мансур.Я не помню, как флаг.

Тамаз.Белый плитка, синий плитка, красный плитка.

Мансур.Тамаз… некрасиво синий и красный. Надо синий, белый, красный.

Тамаз.Им не надо красиво, надо как флаг. Очень умный, да?

Мансур.Нет. Есть давай?

Тамаз.Давай.

Садятся рядом с крыльцом, прямо на землю, под балкон, чтобы укрыться от усиливающегося дождя. У Мансура – бутылка воды и хачапури, у Тамаза – бутерброд.

Мансур (протягивает хачапури). Будешь?

Тамаз.Нет. Их хачапур, как бумага. Лучше хлеб, чем ненастоящий хачапур.

Мансур.А настоящий в твоя Пицунда? Да?

Тамаз.Да.

Мансур.Так может ты никогда не будешь в твоя Пицунда, так теперь никогда хачапур не есть?

Тамаз.Это вы тут зубом за плиту хватаетесь, а я денег достану, и домой. Нас мало, нам нельзя разбегаться.

Мансур.Сильно хорошо в твоя Пицунда?

Тамаз.Только там и хорошо.

Мансур.Хачапур вкусный.

Тамаз.Там не надо хачапур. Там… (делает громкий вдох) и сытый.

Мансур.Грузин тоже твоя Пицунда дышать хочет. Грузин много, им своего воздуха не хватает. Пока ты (передразнивает вдох Мансура) из-за угла грузин тебе: баммм! (Тычет Тамазу указательным пальцем в висок.)

Тамаз (бьет его по руке). Заткнись, а?! У меня отца так. Заткнись, пока я ем – я глух и нем.

Мансур.А я, когда ем, нормальный… А ты грузину стал бы плитку класть?

Тамаз.Нет. Если б грузин нас не разбил, я бы дома сидел.

Мансур (с улыбкой). В Сухуми сидел в кожаный кресел, на фольтсфаген ездил, ногами не ходил?

Тамаз.Не Сухуми, а Сухум. Сухуми грузин Сталин придумал. Не мог сказать сам, всех переделать решил. Я б женился. Много сыновей и дочерей было бы. Растил мандарины, гранаты. Сок, вино делал. Пил бы, дышал бы. У меня дома невеста есть.

Мансур.Фотка есть?

Тамаз достает телефон, показывает.

Хорошая. А мне отец сказал: если русская женщина с тобой пойдет, ее убьют.

Тамаз.Не убьют… хотя не знаю… (Усмехается.) Ты для них слишком грамотный.

Мансур.Я дома лучше всех читал! Отец сказал: они там наркоманы, денег много, еда есть, работать не хотят. Но скажут если, что ты наркоманы, не отвечай. Беги быстро. Я дома лучше всех бегал. Меня первого сюда отправили, хоть я и второй сын. Нас восемь, мама восьмого рожала и – баммм! Все есть хотят. Я думаю, зачем таджичка? Все есть хотят и она захотит. Я думал, русская. На танцы хотел идти. Танцевать хотел. Не пустили, сказали «черный». А какой я черный? Душа-то белый. Аллах говорит, только у души цвет есть.

Тамаз.Да не говорил такого Аллах.

Мансур.Не говорил, так должен был говорить! Аллах же не знал, что Мансуру из-за цвет танцевать нельзя!

Тамаз.Кто в Аллаха верит, тот таких слов не говорит. Аллах тебе не начальник, чтоб ему жаловаться.

Мансур.Это тебе Аллах чужой! Я могу! Ты – нет! Я на тебе крест видел. Это ты в русского переделался? Да? Тамаз?

Тамаз.Мой крест. Подарок. Не твое дело.

Мансур (серьезно). А… Два бога получается. Аллах ночью спит, так тебя Иисус охраняет. Но боятся тоже двух богов нада. Боишься? А я вот не боюсь баммм. Отец сказал: у Аллаха все записано в книге, в какой день и в какой час тебе баммм. Книгу ж не переписать. Я и не боюсь. Я боюсь осень.

Тамаз.Очень?

Мансур.Нет, боюсь: осень придет, потом зима. Работа кончится, денег мала. Невеста не достал, домой нада денег слать. Чё делать будем? Плитка кончится. За снег мала денег дают.