Эдвин Гилберт - Камни его родины

– Еще как смею, Нина! – ответил Эбби и с необычайной для него уверенностью взял ее за руку. Она не выдержала, улыбнулась, и легкие переливчатые тени окружили прелестные ямочки на ее щеках.

– Как тебе не стыдно? Ставить меня в такое идиотское положение. К тому же ты, кажется, пьян, Остин?

– Ничуть. – Голова у него слегка кружилась, но совсем не от пива, а от сознания своего нового (и очень выгодного) положения: ведь теперь он вел двойную игру. Это давало ему преимущество.

– А, Рафф! – воскликнула Нина.

Рафф Блум подошел к столу и взял стул.

– Привет, Рафф. – Эбби ловко пустил по столу пачку сигарет. – Трой с Винсом просили передать, что придут попозже.

– К тому времени, – заявил Рафф закуривая, – я уже буду в Уэйр-д-Холле.

– Рафф, – обратилась к нему Нина, – вы человек прямой. Так вот, скажите – от Остина ведь ничего не добьешься! – Трой здорово честила меня за глаза?

– Я уже объяснял тебе, Нина: Трой не сказала ничего...

– Я спрашиваю Раффа. Ты пристрастен.

– Ну, – сказал Рафф, – мы с Трой не обменивались мнениями на этот счет, потому что редко встречаемся, а встречаемся мы редко потому, что главная моя забота теперь – держаться от нее по меньшей мере в двадцати милях. – Он подымил сигаретой и продолжил, – я и сюда пришел только потому, что меня пригласил Винс. Как-никак, это его день.

Эбби промолчал. Стоит ли продолжать попытки внушить Раффу интерес к Трой?

Трой, конечно, подняла бы страшный шум и стала бы всячески издеваться над его планами. Правда, тут все дело в ее непомерной гордости. Но, как бы там ни было, с надеждой на то, что Трой и Рафф станут хотя бы друзьями, нужно распроститься.

Собственно говоря, он ничего не имеет и против Винса. Абсолютно ничего. С чего бы это он стал возражать? Винс – человек с большим будущим, это ясно как день. Просто, думая о сестре, Эбби никогда не вспоминал о Винсе и теперь с трудом представлял себе такую комбинацию.

– Ладно, – сказала Нина, решительно выпятив маленький подбородок, – если она снова начнет прохаживаться на наш счет, я сразу же... В общем, на этот раз я не буду такой идиоткой, как тогда в коттедже.

– Винс отвлечет ее внимание от нас с тобой: у него это неплохо получается, – заметил Эбби. Он подозвал Гусей и заказал еще по кружке пива для всех.

– Будем надеяться, – сказала Нина с тревогой, которую Эбби вполне разделял. Подождав, пока Гусей принесет пиво, Нина продолжала: – Слухи о Винсе уже дошли до Стрит-Холла, но толком никто ничего не знает. Лесли Хойт где-то прослышала об этом и уже выпытывала у меня, что и как. Он здорово задрал нос?

– Ни капельки, – сказал Эбби.

– Мил, как никогда, – добавил Рафф.

Немного погодя Нина спросила:

– Кстати, в каком костюме вы будете завтра вечером? Или это секрет?

– Завтра вечером? – Рафф в недоумении уставился на нее.

– Завтра бал. Забыли?

– Господи Иисусе! – пробормотал Рафф, опуская кружку. – А ведь верно!

– Ты пойдешь, Рафф? – спросил Эбби. – Конечно, пойдешь. С Лиз Карр?..

– С Лиз? – повторил Рафф. – Нет, она, кажется, опять дежурит ночью...

– Послушай, Рафф, ты не можешь не пойти... Это было бы... Неужели ты действительно никого не пригласил, не позаботился о костюме и обо всем остальном?

– Ну, до завтрашнего вечера еще уйма времени, – отмахнулся Рафф.

– Уйма времени? – Эбби был потрясен. Как это похоже на Раффа! Решительно все студенты на факультете, все до единого, строили планы, приглашали девушек, доставали костюмы; иные из кожи вон лезли, стараясь придумать что-нибудь пооригинальнее. А Рафф – не угодно ли? – удосужился вспомнить об этом, когда бал уже на носу. Правда, архитекторы обычно уделяли мало внимания всяким студенческим забавам, но ежегодный традиционный бал и для них был важным событием. О таких вещах не забывают.

– Не понимаю, зачем мне идти туда, – сказал Рафф.

– Ты не можешь не идти, – настаивал Эбби.

– Почему?

– Потому. Все должны пойти.

– Чепуха все это! – не унимался Рафф.

Эбби вдруг улыбнулся: он придумал правильный ход.

– Ну, как ты не понимаешь, Рафф... Ведь это наш последний бал, мы здесь последний год, а прошлой весной ты не пошел... Нужно, чтобы нам было о чем вспомнить на старости лет... Не знаю, право... но как подумаешь, что через два месяца мы все разъедемся кто куда, появляется желание сохранить это все в памяти...

Хмурое вытянутое лицо Раффа расплылось. Он засмеялся.

– Черт тебя возьми, Эбби, а ведь ты прав!

– Вот и отлично, – сказал Эбби, слегка смущенный таким успехом своей уловки. – Ты же сам вечно распространяешься насчет того, что нам предстоит прыжок в жизнь!