Александр Игнашов - Нюрнберг. Скамья подсудимых

ГЕРИНГ (после паузы). Когда фюрер узнал о побеге Гесса в Англию, знаете, что он сказал? «Он что, сошёл с ума?» — орал фюрер.

ГЕCC:Я оставил ему письмо.

ГЕРИНГ:Вы?

ГЕCC:Гесс оставил ему письмо.

ШАХТ:Бред какой-то!

ГЕCC:Гесс писал о том, что не хочет изменять фюреру и летит в Англию с предложением мирного договора, с предложением совместной войны с русскими. Гесс хотел, чтобы англичане отправили своё правительство в отставку.

ГЕРИНГ:И вы не находите это абсурдом?

ГЕCC:Не нахожу.

ГЕРИНГ:А Рудольф Гесс?

ГЕCC:Я — Рудольф Гесс.

ЙОДЛЬ: А помните, что сказал на вашем допросе англичанин Робертс? Он сказал, что величие Англии в том, что она устояла перед искушением.

ГЕCC:Если вы забыли, в мае сорок первого только Англия воевала с нами.

ГЕРИНГ:Ковентри был разрушен нашей авиацией, Лондон парализован. Какой, к чёрту, мирный договор? Вы идиот, Гесс?

ГЕCC:Я — Рудольф Гесс.

ГЕРИНГ:Я знаю. Но я никогда не признаю вас!

ГЕCC:Фюрер не мог рисковать войной на два фронта.

ГЕРИНГ:Если вы не заткнётесь!..

УИЛЛИС (кричит). Молчать! Прогулка закончена! Все по камерам! Выходить по одному!..

По коридору Дворца Правосудия вновь идут навстречу Руденко и Джексон. Разминувшись, через пару шагов останавливаются и вновь сходятся.

ДЖЕКСОН: Как я понимаю, компромисса не будет?

РУДЕНКО:Вы правильно понимаете, мистер Джексон. (Возвращает Джексону его записку, но тот не спешит её брать.) Вы предложили нам торговаться…

ДЖЕКСОН: Договариваться.

РУДЕНКО:Торговаться по каждому подсудимому, что в принципе невозможно.

ДЖЕКСОН: Вы же понимаете, оправдательные приговоры будут. Не для Геринга, не для Гесса, но будут. (Складывает записку вдвое.) Не смотрите на меня так! Вы же знаете, процесс идёт по англо-американским нормам.

РУДЕНКО:И политический процесс во всем мире тоже?

ДЖЕКСОН: Кто-то должен играть первую скрипку!

РУДЕНКО:И при этом дирижировать оркестром?.. Вчера в своей речи вы привели пример: если из трёх разбойников один убьёт жертву, за убийство ответят все трое. Надо понимать так, что подсудимый, сам не уничтожавший евреев, за это всё же должен ответить.

ДЖЕКСОН: Не ловите меня на слове!

РУДЕНКО:Мы никогда не согласимся ни с одним оправдательным приговором!

ДЖЕКСОН: По-человечески я вас понимаю. К тому же, я не судья, а такой же обвинитель, как и вы. Я был обязан передать вам эту бумагу. (Убирает записку во внутренний карман пиджака.) Вы называете это торгом, Президент моей страны, лидеры наших стран — компромиссом, взаимовыгодным соглашением.

РУДЕНКО:Что скажут лидеры ваших стран об этом компромиссе, когда нацизм снова поднимет голову?

ДЖЕКСОН: Ни вы, ни я на сто процентов не выполнили того…

РУДЕНКО:Вы извините, Роберт, но кроме индивидуального обвинения Рудольфу Гессу предъявлены обвинения как члену СА, СС, члену руководства нацистской партии и имперского правительства.

ДЖЕКСОН: Англичане никому не отдадут Гесса.

РУДЕНКО:И это вы называете правосудием?

ДЖЕКСОН: Обергруппенфюрер Гесс не имел отношения к войне с Советским Союзом.

РУДЕНКО:А до этого он тоже не имел реальной власти? Он не был идеологом нацизма? Формально рассуждая, с момента назначения Гитлера канцлером, ещё до 1937 года, имперское правительство не приняло ни одного решения самостоятельно. Десятого мая 1941 года, почти через год после капитуляции Франции и за месяц до нападения Германии на Советский Союз, Рудольф Гесс перелетел в Англию. Скажите ещё, что его целью было восстановление мира!

ДЖЕКСОН: На основании устава трибунала Гесс не должен отвечать за события, если они имели место не по его воле и в его отсутствие. Наш британский коллега Робертс во время допроса ещё насядет на Гесса, но не для приговора, а для эффекта. Англичане не отдадут Гесса никому.

РУДЕНКО:Но при этом и они, и вы сохраните ему жизнь?

ДЖЕКСОН: При чём здесь Гесс! Судьба трибунала висит на волоске! Сколько у нас с вами союзников на процессе?

РУДЕНКО:Так мы — союзники?

ДЖЕКСОН: Нюрнберг — не символ правосудия, а инструмент.