Ирина Станковская - Господин Музыка

Когда Уэнди открыла глаза, Питер уже перенес ее на койку и бережно укрыл одеялом. Он с грустным взглядом сидел возле нее. Девочка была более слабой, чем в прошлую ночь после игры с тенью. Дыхание ее было хриплым и неровным. Она прижала ко рту платок и закашлялась, отчего на нем появились маленькие красные брызги. Но Питер больше не обращал внимание на запах крови, он только с сочувствием смотрел на девочку. Он никогда ни к кому не привязывался, но сейчас впервые боялся потерять кого-то. Он не хотел, чтобы какая-то смерть, которая обошла стороной его самого, забрала с собой Уэнди. Я буду рядом каждую ночь, решил Питер, и, если она в это время придет, то я прогоню ее! А если она придет днем? Это были самые страшные его опасения, что Уэнди может умереть, когда его не окажется рядом.

– Ты обещал мне рассказать, – слабым голосом Уэнди прервала размышления Питера.

И тогда он приступил к своему рассказу…

А Уэнди глядела в раскрытое настежь окно, где в темном небе висел бледный диск полной луны. Звезды весело перемигивались, подбадривали девочку. Медленно вышагивали стрелки на часах Биг-Бена. И Уэнди так захотелось, чтобы они навсегда замедлили свой ход, а лучше бы вообще остановились, чтобы никогда не кончалась эта ночь, и не наступила неизвестность, именуемая утром. Питер поведал ей, как, превращаясь в летучую мышь, впервые научился летать… А за окном странные летучие мыши вспорхнули со стрелок Биг-Бена и полетели к распахнутому окну. Когда их силуэты отразились на фоне луны, Уэнди поняла, в чем их странность. От летучих мышей у них были только крылья, а туловище и голову заменяли простые часы. И чем быстрее они приближались, тем быстрее крутились стрелки на их циферблате, отмеряя ее последнее время. Пока стрелки показывали десять минут пятого, но Уэнди понимала, что, как только они сойдутся на вертикали, ее сердце стукнет в последний раз. Как вода утекало время на летучих часах, и им стал вторить даже мудрый Биг-Бен, пробив очередной час – час, который был вновь несправедливо отнят у девочки. И тогда Уэнди подскочила с кровати и бросилась на шею Питера.

– Они уже близко! Забери меня с собой в страну Никогда! Я не хочу, боюсь оставаться здесь, когда закончится время!

– Ты точно уверена, что хочешь улететь со мной? Никогда не стать взрослой, никогда не умереть, но остаться для всего мира проклятой?

– Да! Пожалуйста! – взмолилась Уэнди, и в тот же миг острые клыки Питера вонзились в шею девочки. Она чуть слышно простонала и обмякла в его руках…

…Через час Уэнди открыла глаза. Но это была уже не та умирающая девочка. Вместо потухающего взора глаза ее заблестели озорными огоньками. Теперь она глядела на этот мир по-новому. Больше он не казался ей серым. Даже темнота ночи переливалась яркими красками. А великолепная луна подмигивала, улыбалась ей. Исходящий от нее свет вмиг спалил приближающихся летучих будильников. Они даже звякнуть не успели, растворившись в ночной прохладе. И стрелки Биг-Бена больше не торопились, а замерли на месте. Уэнди даже показалось, что они чуть-чуть сдвинулись назад. Теперь они никогда – НИКОГДА – не будут для нее спешить.

К ней подошел Питер и взял ее за руку.

– Ты готова, Уэнди?

– Да, Питер, я готова! Но что надо сделать, чтобы полететь?

– Подумай о чем-нибудь самом счастливом в своей жизни, – улыбаясь, сказал Питер.

И Уэнди вспомнила свое исцеление. Больше никакой болезни, никакого ожидания смерти! НИКОГДА! В тот же миг вместо рук у себя она увидела перепончатые крылья. Уэнди-летучая мышь пролетела под потолком палаты, в последний раз взглянув на эту комнату болезни, которая хотела стать для нее роковой, но девочка обманула ее. Она вырвалась из нее, вылетев через окно. За нею последовал и Питер.

Две летучие мыши, мальчик и девочка, пролетев по улицам Лондона, в последний раз бросили взгляд на остановившиеся для них часы Биг-Бена. В свете полной луны их силуэты мелькнули и устремились навстречу яркой звезде, в незабвенную Неверленд.

Весь март был месяц кутерьмы,

Мели метели,

Но вот сменили плач зимы

Мечты Апреля.

Сияньем чистых огоньков

Блистали розы,

А ароматы трех цветков

Рождали грезы.

Все лепесточки красных роз

Сильней алели

От высыхавших капель слез

Мечты Апреля.

Весенним ангелом любовь

Влетела в душу,

Чтоб отогнать от сердца вновь

Мороз и стужу.

И цокали два каблучка