Ирина Станковская - Господин Музыка

– Я очень сильно болею, Питер, и вылечить меня уже не могут. Все только обманывают, что скоро мне станет лучше и я окончательно вылечусь. Но я-то знаю, что это не так! Мне становится хуже. Но самое страшное знаешь что? Ждать, когда наступит последний день. А вдруг уже после сегодняшней ночи больше ничего не будет?

– Нет! – вскричал Питер. – Ты не должна умереть!

– Но это зависит не от меня. Я ничего сама не решаю, – голос Уэнди становился слабее и слабее. – Лучше расскажи мне, откуда ты прилетаешь? Это, наверное, счастливая страна, где никогда не умирают?

– Да, там никогда не умирают, никогда не болеют! И никогда не грустят…

– Какая замечательная твоя страна Никогда! Расскажи мне о ней.

Питер на мгновение задумался, как бы решая, с чего начать, но внезапно в его взгляде мелькнула некая взволнованность. Он словно вспомнил то, о чем больше и не собирался думать. Ему было так хорошо в компании девочки, что даже забыл о самом важном. Мальчик подбежал к распахнутому окну и с грустью посмотрел на небо. На горизонте алела тонкая полоса рассвета.

– Извини. У меня больше нет времени. Я должен покинуть тебя, – но когда Питер посмотрел на Уэнди и увидел в ее глазах капельки слез, то поспешил добавить: – Но завтра ночью я обязательно вернусь.

– Обещаешь? – с надеждой спросила Уэнди.

– Обещаю!

В тот же миг на месте мальчика взмахнула крыльями большая летучая мышь. На прощание она еще раз облетела палату и исчезла за окном. Уэнди же долго смотрела, как маленькая черная точка исчезает в рассветных небесах, где еще совсем недавно висел огромный желтый диск. Теперь лунный свет казался Уэнди более родным, чем грядущий рассвет. Думая о завтрашней ночи, девочка сонно закрыла глаза. Сновидения ее тотчас унесли далеко-далеко, вслед за Питером, в волшебную страну Никогда. Только там болезнь была неподвластна над ней, там печаль не имела право сжимать в тиски ее детское сердце…

…Перед тем как покинуть палату дочки, миссис Дарлинг всегда плотно прикрывала оконную раму, но утром в последнее время постоянно замечала ее открытой. Она не могла предположить, что Уэнди поднимается посреди ночи, чтобы постоять у открытого окна, отчего и списала это на ночные сквозняки. И в этот раз, уходя, женщина решила захлопнуть окно на щеколду. Ничего не подозревающая Уэнди притворялась сонной, широко зевала, прикрывая рот ладошкой. Мама подошла, поцеловала ее в курносый носик.

– Спокойной ночи! – ласково пожелала она. – До завтра, моя дорогая! – И покинула палату, а Уэнди осталась ждать своего ночного гостя…

Как только рассеялись облака, и луна надутым шаром поднялась в небо, то на ее фоне девочка различила знакомый силуэт летучей мыши. Она приближалась к окну, но когда подлетела вплотную, то вместо того, чтобы распахнуть раму, со звоном ударилась о прочное стекло. От такой неожиданности Питер, который уже намеревался обратиться человеком, скользнул вниз по стеклу и начал падать. Уэнди испуганно вскрикнула и, сбросив одеяло на пол, вскочила с койки. Она подбежала к окну и, выглянув, смогла с облегчением заметить, что Питер вновь поднялся и теперь присел на подоконник с противоположной стороны стекла.

Уэнди потянула за ручку, но рама не поддалась. Она попробовала еще и еще раз со всей силой, которая была подвластна маленькой девочке, но это не принесло никаких результатов. Тогда ее взгляд упал на щеколду. Уэнди движением руки указала на нее Питеру, а он пальцами продемонстрировал девочке, как необходимо ее повернуть, чтобы окно отворилось. Уэнди с трудом на цыпочках дотянулась до щеколды, пытаясь хрупкими пальчиками повернуть ее, только та отказывалась повиноваться детским рукам.

Конечно же, Питер одним взмахом мог бы разбить окно на мелкие осколки. Только это решение было тут же отвергнуто, так как на звук бьющегося стекла в палату сбежится весь персонал больницы. Поэтому мальчику приходилось только взглядом подбадривать Уэнди.

Чтобы проще было дотянуться, Уэнди поставила у окна табурет. Взгромоздившись на него, она вновь принялась за неподатливую щеколду, но та словно издевалась над маленькой девочкой, не собираясь сдвинуться даже на миллиметр. Уэнди уже двумя руками налегла на нее, а Питер с сочувствующим взором смотрел на отчаянные старания. Но, чем больше сопротивлялась щеколда, тем меньше оставалось сил у девочки.

Наконец затвор немного сдвинулся с места. Уэнди давила изо всех сил. Еще чуть-чуть, чуть-чуть. Послышался тихий щелчок. В это время табурет под ногами девочки пошатнулся, и Уэнди, не успев удержать равновесие, полетела на пол. От переутомления, причиной которому послужила борьба с капризной щеколдой, в глазах Уэнди замигали яркие пятна, потом вся палата поплыла перед взором, и девочка потеряла сознание. Окно в этот миг распахнулось настежь…