Галина Маркус - Найленир. Эльфийская баллада

Вечно прощал я, и нынче – что мне остаётся?
Но не прощу никогда я несчастного эльфа!
Как он посмел принимать твою клятву? Я – воин,
Воины знают, что могут они не вернуться,

И налагать обязательств на дев не желают
Раньше, чем мир воцарится. А этот скорее
Словом твоим заручился, своё не потратив!»
«Я ведь сказала тебе, что Леир не виновен!»

«Нет, виноват! Обмануться он рад был, наверно!
Хочет – вернётся к тебе, не захочет – к невесте».
«Клялся зачем он тогда перед всеми повторно?
Мог бы смолчать, и никто не узнал бы о слове,

Ты не спросил бы меня, ну а я б не призналась!
Царь мой, утешься, не клятва виною. Другого
Мне не любить… Я давно это знала, у эльфов
Я заболела ещё, мог и сам ты увидеть.

Нынче Леир меня сделал, приехав, счастливей,
Каплю любви подарил – я жива этой каплей.
Если любил ты, отец, то поймёшь и привыкнешь.
Я виновата – но ведь ничего не изменишь…»

Нет, разве можно мечты и надежды лелеять,
С нежной тревогой мечтать о любимой и встрече?
Страшно в сраженье идти, если хочется выжить,
И тем тоскливей на сердце, чем было отрадней

Рядом с Альне… Вспоминать её жаркие ласки
Разве позволено нынче? Лук должен быть точен,
Твёрдой рука и безжалостной, разум – свободным…
…Ну а как ринулись в бой – так забылось всё разом.

Битвы не знал он страшней – тучей стрел их накрыло,
Падали люди, их кони давили. Атака
Вмиг захлебнулась, коня под Леиром сразили.
Клином врубилась в них конница вражья, срубая

Всех, кто остался верхом, и давя тех, кто пеший.
Вмиг разделили Дарила с отрядом Бриэла.
Слишком уж много их было – врагов серолицых,
Кудри под шлемами белые их развивались,

И под забралом стальные глаза – убивая,
Каждый кричал на сид и -языке «Жертва, жертва!»
Страшных богов своих с и ды кормили: чем больше
Будет смертей, тем сытней кровожадные боги,

К с и дам добрей. Эльф давно уж истратил все стрелы.
Следом за конницей с и ды рванули пехотой —
Крупные, злые. Едва успевали отбиться,
Новые шли, было их как песчинок у моря…

Падали рядом могучие воины, вскоре
Эльф оказался один, разделённый с Бриэлом.
«Надо пробиться к нему!» Но врагов слишком много,
Эльф, раздавая удары, завяз, как в болоте,

И продвигался с трудом – между ними кишели
Сиды. Не столько ловки по сравнению с эльфом
В ближнем бою, они брали числом и напором.
Эльфа клинки завертелись, как в танце синхронном,

В спину разить не давая. Двуручник Бриэла —
Видел Леир – всё ещё отражает атаки.
Воин крутился умело, но кажется, понял,
Что в одиночку не выстоять, и пробирался

К эльфу всё ближе. И вот, наконец, они рядом!
Встали спиною к спине, шквал ударов обрушив,
Хоть находились они в окружении полном…
Но уставать скоро начал Бриэл – он, могучий,

Силы терял. Тяжеленным махать эспадоном
Долго так мог только он, но был, кажется, ранен
В левую руку. Движенья замедлились, сбился
Ритм, и тотчас же пробили его оборону,

И неминуемо сталь его бок бы пронзила,
Если б в последний момент эльф не смог повернуться,
Бросив себя защищать, меч врага он отбросил,
Но поплатился немедленно. Даже не понял

Сколько куда получил он ранений. Прошила
Боль со спины и по телу всему прокатилась.
Чувствовал эльф, что не может вдохнуть, обернуться
Даже не в силах – огнём его тело горело,

Долю секунды последнего ждал он удара,
Враз ослабев. Но удара всё не было. Руки
Эльф подтянул, и, слабея, он голову вскинул.
То, что увидел, он счёл наваждением. Может,

Так помутилось сознанье его, не иначе? —
Но обратился противник спиной. А доспехи
Тех, с кем теперь бились сиды – знакомы, в таких же
Дрался Леир! Наваждение… «Эльфы? Откуда?»

Эльф на ногах ещё был, и успел он услышать,
Как, обхватив его плечи, Бриэл что-то крикнул.
Мир потемнел. И последнее, что он увидел,
Небо прорвало, как молнией. Белая башня

В тёмной ночи, и фигурка на башне мелькнула,
Всё завертелось, и ночь наступила над миром.
Эльф не узнал, что победою бой завершился
Лишь потому, что, предчувствуя зло, королева