Джордж Байрон - Дон-Жуан

Вы комнату отлично перерыли, —
Быть может, он напишет протокол?
Не зря ж ему вы деньги заплатили!
Прошу вас, сударь, вот сюда, за стол!
А вы бы, дон Альфонсо, попросили,
Чтоб этот сброд из комнаты ушел:
Антонии, я вижу, стыдно тоже!
(Та всхлипнула: «Я наплюю им в рожи!»)

Ну что же вы стоите? Вот комод!
В камине можно спрятаться! В диване!
Для карлика и кресло подойдет!
Я больше говорить не в состоянье!
Я спать хочу! Уже четыре бьет!
В прихожей поискали бы! В чулане!
Найдете — не забудьте показать:
Я жажду это диво увидать!

Ну что ж, идальго? Ваши подозренья
Пока вы не успели подтвердить?
Скажите нам хотя бы в утешенье:
Кого вы здесь надеялись открыть?
Его происхожденье? Положенье?
Он молод и прекрасен, может быть?
Поскольку мне уж больше нет спасенья,
Я оправдаю ваши опасенья!

Надеюсь, что ему не пятьдесят?
Тогда бы вы не стали торопиться,
Свою жену ревнуя невпопад!..
Антония!! Подайте мне напиться!!
Я на отца похожа, говорят:
Испанке гордой плакать не годится!
Но чувствовала ль матушка моя,
Что извергу достанусь в жертву я!

Быть может, вас Антония смутила:
Вы видели — она спала со мной,
Когда я вашей банде дверь открыла!
Хотя бы из пристойности одной
На будущее я бы вас просила,
Когда обход свершаете ночной,
Немного подождать у этой двери
И дать одеться нам по крайней мере!

Я больше вам ни слова не скажу,
Но пусть мое молчанье вам покажет,
Как втайне я слезами исхожу,
Как тяжело печаль на сердце ляжет!
Я вашего поступка не сужу!
Настанет час — и совесть вам подскажет,
Как был он глуп, и жалок, и жесток!..
Антония! Подайте мне платок!..»

Она затихла, царственно бледна,
С глазами, пламеневшими мятежно,
Как небо в бурю. Темная волна
Ее волос, рассыпанных небрежно,
Ей затеняла щеки. Белизна
Ее атласных плеч казалась снежной.
Откинувшись в подушки, чуть дыша,
Она была как ангел хороша.

Синьор Альфонсо был весьма сконфужен.
Антония, по комнате носясь,
Косилась на осмеянного мужа,
Управиться с уборкой торопясь.
Отряд ревнивцев был обезоружен,
Их ловкая затея сорвалась;
Один лишь адвокат, лукавый малый,
Не удивлялся этому нимало.

Насмешливо приглядывался он
К Антонии, мелькавшей суетливо.
В проступке был он твердо убежден
И ожидал довольно терпеливо,
Когда он будет вскрыт и подтвержден.
Давно он знал, что искренне правдивы
Лишь наши лжесвидетели, когда
Владеют ими страх или нужда.

Но дон Альфонсо вид имел унылый
И подлинно достойный сожаленья,
Когда из нежных уст супруги милой
Выслушивал упреки и глумленья.
Они его хлестали с дикой силой,
Как частый град равнины и селенья,
И он, улик не видя никаких,
Был обречен покорно слушать их!

Он даже попытался извиняться,
Но Юлия тотчас же принялась
Стонать, и задыхаться, и сморкаться;
И, в этом усмотрев прямую связь
С истерикой, решил ретироваться
Наш дон, Альфонсо, на жену косясь,
И, бурные предвидя объясненья
С ее родней, набрался он терпенья.

Он слова три успел пробормотать,
Но ловкая Антония умело Его смутила:
«Что тут толковать! Мне, сударь, и без вас немало дела!
Синьора умирает!» — «Наплевать! —
Пробормотал Альфонсо. — Надоело!»
И, сам не зная, как и почему,
Он сделал, что приказано ему.

За ним ушел, провалом огорчен,
Его угрюмый posse comitatus [84] 164. Posse comitatus (лат.) — в английской юридической терминологии отряд из граждан, созываемый шерифом для подавления мятежа; здесь: в ироническом смысле. ,
Всех позже — адвокат; у двери он
Пытался задержаться? адвокату
Смущаться не пристало, но смущен
Он был, что в доказательствах — hiatus! [85] Пробел (лат.).
Антония могла его теперь
Без церемоний выставить за дверь.

Как только дверь закрылась, — о, стенанье!
О, женщины! О, ужас! О, позор!
О, лживые прекрасные созданья,
Как может мир вам верить до сих пор! —
Произнесу ль ужасное признанье?
Едва лишь дверь закрылась на запор,
Как Дон-Жуан, невидимый доселе,
Слегка примятый, вылез из постели!

Он спрятан был и ловко и умно,
Но где и как — я обсуждать не смею:
Среди пуховиков не мудрено
Упаковать предмет и покрупнее.
Оно, наверно, душно и смешно,
Но я ничуть Жуана не жалею,
Что мог он утонуть в волнах перин,
Как в бочке Кларенс, сей любитель вин [86] 166. … Кларенс, сей любитель вин — намек на предание о том, что английского герцога Кларенса (1449–1478) утопили в бочке с вином. Достоверно лишь то, что он был казнен в лондонском Тауэре. .