Джордж Байрон - Дон-Жуан

Ему принадлежат материки;
Из Индии, Цейлона и Китая
Плывут его суда; в его мешки
Церера собирает урожаи.
Его чуланы, склады, сундуки
Богаче королевских. Презирая
Все плотские восторги, он один
Царит над всем — духовный властелин.

Быть может, он, потомству в назиданье,
Построит школу, церковь, лазарет,
Оставив после смерти в новом зданье
Унылый бюст иль сумрачный портрет?
Быть может, человечества страданья
Он утолить задумает? Но нет!
Он предпочтет богатство целой нации
Держать в руках — и строить махинации.

Но что бы он ни делал — все равно!
Пусть высший принцип — только накопленье!
Какому дураку разрешено
Назвать безумьем это увлеченье?
А почему, скажите, не грешно
Кутить, любить, выигрывать сраженья?
Спросите-ка наследников, какой
Приятней предок — мот или скупой?

О, как прелестна звонкая монета!
О, как милы рулоны золотых!
На каждом быть положено портрету
Кого-то из властителей земных, —
Но ныне бляшка солнечная эта
Ценнее праха царственного их.
Ведь и с дурацкой рожей господина
Любой червонец — лампа Аладдина [536] 12. Лампа Аладдина — намек на известную сказку из «Тысячи и одной ночи»: бедняк Аладдин нашел волшебную лампу, с помощью которой получил возможность выполнять все свои желания. !

«Любовь небесна, и она царит [537] 13. Первые строки — цитата из поэмы В. Скотта «Песнь последнего менестреля» (песнь II, строфа 2).
В военном стане, и в тени дубравы.
И при дворе!» — поэт нам говорит;
Но я поспорю с музой величавой:
«Дубрава», правда, смыслу не вредит —
Она владенье лирики по праву,
Но двор и стан военный не должны,
Не могут быть «любви» подчинены.

А золото владеет и дубравой
(Когда деревья рубят на дрова!),
И тронами царей, и бранной славой —
И на любовь известные права
Имеет, ибо Мальтус [538] 14 и 21. Мальтус Томас Роберт (1766–1834) — английский экономист, автор трактата «О принципах перенаселения» (1798), в котором утверждал, что причины возрастающей нищеты лежат в чрезмерном увеличении численности населения, за которым не поспевает рост продуктов питания. Поэтому Мальтус ратовал за ограничение браков и деторождения среди бедняков. Трактат Мальтуса был одобрен английскими правящими кругами, так как снимал с них ответственность за страдания народа. Байрон, как и все передовые мыслители его времени, с отвращением относился к теориям Мальтуса. очень здраво
Нам это изложил; его слова
Нас учат, что супружеское счастье
У золота находится во власти!

Но ведь любовь почти запрещена
Без брака? Ибо все мы разумеем,
Что якобы сопутствует она
Супружеству. Однако мы не смеем
Настаивать… Верней — любовь должна
(В угоду всем ханжам и фарисеям)
Служить венцом супружеских утех;
Любовь без брачных уз — позор и грех.

Но разве «при дворе», «в военном стане»
Да и «в тени дубравы», черт возьми, —
Все воины, все гранды, все крестьяне
Являются женатыми людьми?
Не знаю, как оправдываться станет
За этот ляпсус Скотт — mon cher ami [539] Мой дорогой друг (франц.). , —
Ведь он себя пристойностью прославил;
Всегда его в пример мне Джеффри ставил [540] 16. … Всегда его в пример мне Джеффри ставил. — Здесь Байрон намекает на статью Джеффри в «Эдинбургском обозрении», т. 36 (февраль, 1822, стр. 451), в которой Скотт противопоставляется автору «Каина» как образец нравственности. .

К успеху равнодушен я, ей-ей!
В былые годы мне везло немало,
А в юности успех всего нужней,
И это мне в дальнейшем помогало.
Да, я доволен юностью моей:
Хороших дней мне много перепало,
И, как бы я за них ни заплатил,
Я ни умом, ни сердцем не остыл.

Я знаю: барды многие не раз
Взывают, как к неведомому богу,
К суду потомства, веруя, что нас
Рассудят и поддержат хоть немного.
Но лично я — противник громких фраз
И не зову потомков на подмогу.
Они для нас загадка, мы — для них;
Живые склонны думать о живых!

Мы сами ведь потомство — вы и я;
Кого же помним мы и понимаем?
Весьма немногих, милые друзья;
Мы — на двадцатом имени хромаем!
За множество досадного вранья
Мы старого Плутарха упрекаем,
И Митфорд — современный грекофил —
Его ошибки ярко осветил.