Дмитрий Кимельфельд - В те времена

Вот рассвет, как серый глянец.
Ухмыляется «максим»:
«Через прорезь, братец, глянем
На пророков и мессий!»
… Был Господь бы — попросил бы —
Нет, о жизни бы не стал, —
Схоронить меня в России, (2 раза)
Можно даже без креста…

Все, Татьяна Михайловна.
В пулемете нет лент…
Обо мне не слыхали Вы
Столько зим, столько лет!
Вы вернетесь на Сретенку
Жарким каменным летом, —
На окне там отметинка…
Впрочем, дело не в этом…

В России нынче холода,
Снег память студит…
Что с нами будет, господа,
Что с нами будет?!
Вновь с колоколен воронье
Зовет метели…
А мы и вправду без нее
Осиротели…
Приснится детства дикий мед,
Аллеи сумрак, —
Где утром иволга поет
Полубезумно,
Священный дым забытых мест,
Пустынь, околиц…
А здесь над нами — Южный Крест
И жар бессонниц…

Припев:
Срывается голос: «Россия!
Ты нас родила и носила,
Ты нас осеняла перстом
Или взглядом.
На этом свете и на том
Мы будем рядом!»

Тускнеет золото погон
От взглядов волчьих.
Встал офицерский батальон
В атаку молча…
Свинцовый дождь побьет подряд
И тех, и этих,
А кто был прав, кто виноват —
Пусть Бог пометит.
Пометит Бог — он справедлив,
Он ставит мету —
Кто будет мертв, кто будет жив,
Кто канет в Лету…
Не нам обидчиков судить —
Свое отбыли.
…Дай, Бог, Россию им любить,
Как мы любили…

Припев.

Могилы спрятаны в траве —
Их много ныне
Не в Петербурге, не в Москве,
А на чужбине…
И то ли ангел, то ль звезда
Над тополями…
Что с нами будет, господа,
Что будет с нами?!

Припев

За горами, за лесами,
За широкими морями,
Не на небе — на земле
Жил старик один в Кремле.
Не простой был дед, а — маршал.
Родила его мамаша
Тем же способом, что нас.
Да видать, не в добрый час.
Маршал был мужчина видный,
Респектабельный, солидный.
Дивной челюстью своей
Щелкал, словно соловей!..
Вместе с старческой командой
Правил он страной громадной.
И скажу вам, в той стране
Все готовились к войне.
Там, у них, плюя в колодец,
Древний жил один народец —
Но народец не простой:
С ахиллесовой пятой.
Та пята была расплатой
И звалась «графою пятой».
Среди прочих ахиней
Всех она была главней.
Маршал, склонный к юбилеям,
Зуб большой на них взлелеял.
Но народ, хоть жил в узде —
А родню имел везде!
Даже инопланетяне,
Что окольными путями
На тарелках мозг везут,
Восклицали: «Зайт гезунд»
…Но — случился жуткий номер:
Маршал как-то взял — и помер!
Остальных же старичков
Поспихали с сундучков.
Тут и двинулись ребята
Со своей графою пятой…
И по всей большой стране
Стала та графа в цене…

— Надо ехать! Надо ехать! —
Говорят со всех сторон.
Что, мол, толку ахать, эхать,
На столбах считать ворон!
Наказание Господне
Или перст судьбы висит, —
На еврейский нос сегодня
Как на сахар — дефицит!

Припев:
Эмиграция, эмиграция!
За моря, за океаны валит нация!
В Тель-Авиве или в Штатах
Забивают в стенку гвоздь…
Наша нация, ребята,
Всему миру — в горле кость!

Позабыты все интриги,
И карьера, и кефир…
Из кармана вынув фиги,
Прут носатые в ОВИР
Собираясь в путь неблизкий,
Лечат насморк и гастрит,
Учат умные английский,
Учат мудрые — иврит!

Припев.

Ошалевши от массовок,
Населенье входит в раж:
Под шальной мотив — «семь-сорок»
Сплошь скупили трикотаж.
Видя страшные приметы,
Стонут граждане: «Горим!»
И меняют партбилеты
На билет в Иерусалим!

Вчера еще мы оба
Клялись в любви до гроба.
А нынче эти клятвы ни к чему,
Поскольку моя Сара
Живет у комиссара
И пришивает пугвицы ему.

Зачем же я любил и трепетал?
Нас разлучили труд и «Капитал».
И этот роковой антагонизм
Разрушил мой здоровый организм.

В густом угаре НЭПа
Ее любил я слепо
И нарезал ей дольками лимон.
Как будто малохольный
Кидался с колокольни, —
А на меня смеялся гегемон.