Вероника Тушнова: Стихи

* * * Мне говорят: нету такой любви. Мне говорят: как все, так и ты живи! Больно многого хочешь, нету люд 1000 ей таких. Зря ты только морочишь и себя и других! Говорят: зря грустишь, зря не ешь и не спишь, не глупи! Всё равно ведь уступишь, так уж лучше сейчас уступи! ...А она есть. Есть. Есть. А она - здесь, здесь, здесь, в сердце моём тёплым живёт птенцом, в жилах моих жгучим течёт свинцом. Это она - светом в моих глазах, это она - солью в моих слезах, зренье, слух мой, грозная сила моя, солнце моё, горы мои, моря! От забвенья - защита, от лжи и неверья - броня... Если её не будет, не будет меня! ...А мне говорят: нету такой любви. Мне говорят: как все, так и ты живи! А я никому души не дам потушить. А я и живу, как все когда-нибудь будут жить! Русская и советская поэзия для студентов-иностранцев. А.К.Демидова, И.А. Рудакова. Москва, изд-во "Высшая школа", 1969.

* * * Вот уеду, исчезну, на года, навсегда, кану в снежную бездну, пропаду без следа.

Час прощанья рисую, гладкий след от саней... Я ничем не рискую, кроме жизни своей. Вероника Тушнова. Лирика. Москва, "Художественная литература", 1969.

* * * Бывало все: и счастье, и печали, и разговоры длинные вдвоем. Но мы о самом главном промолчали, а может, и не думали о нем. Нас разделило смутных дней теченье сперва ручей, потом, глядишь, река... Но долго оставалось ощущенье: не навсегда, ненадолго, пока... Давно исчез, уплыл далекий берег, и нет тебя, и свет в душе погас, и только я одна еще не верю, что жизнь навечно разлучила нас. Вероника Тушнова. Лирика. Москва, "Художественная литература", 1969.

* * * Открываю томик одинокий томик в переплёте полинялом. Человек писал вот эти строки. Я не знаю, для кого писал он.

Пусть он думал и любил иначе и в столетьях мы не повстречались... Если я от этих строчек плачу, значит, мне они предназначались. 1948 Русская и советская поэзия для студентов-иностранцев. А.К.Демидова, И.А. Рудакова. Москва: "Русский язык", 1981.

НОЧЬ (Зима 1942 г.) Смеясь и щуря сморщенные веки, седой старик немыслимо давно нам подавал хрустящие чуреки и молодое мутное вино.

Мы пили все из одного стакана в пронзительно холодном погребке, и влага, пенясь через край, стекала и на землю струилась по руке.

Мы шли домой, когда уже стемнело и свежей мглою потянуло с гор. И встал до неба полукругом белым морскою солью пахнущий простор.

От звезд текли серебряные нити, и на изгибе медленной волны дрожал блестящим столбиком Юпитер, как отраженье крохотной луны.

А мы купались... И вода светилась... И вспыхивало пламя под ногой... А ночь была как музыка, как милость торжественной, сияющей, нагой. . . . . . . . . . . . . . . . . . . Зачем я нынче вспомнила про это? Здесь только вспышки гаснущей свечи, и темный дом, трясущийся от ветра, и вьюшек стук в нетопленной печи.

Проклятый стук, назойливый, как Морзе! Тире и точки... точки и тире... Окно во льду, и ночь к стеклу примерзла, и сердце тоже в ледяной коре.

Еще темней. Свеча почти погасла. И над огарком синеватый чад. А воткнут он в бутылку из-под масла с наклейкой рваной - "Розовый мускат".

Как трудно мне поверить, что когда-то сюда вино звенящее текло, что знало зной и пенные раскаты замасленное, мутное стекло!

Наверно, так, взглянув теперь в глаза мне, хотел бы ты и все-таки не смог увидеть снова девочку на камне в лучах и пене с головы до ног.

Но я все та же, та же, что бывало... Пройдет война, и кончится зима. И если бы я этого не знала, давно бы ночь свела меня с ума. 1942 Вероника Тушнова. Не отрекаются любя... Сборник стихотворений. Поэтическая Россия. Москва: Русская книга, 1997.

ХИРУРГ

Н. Л. Чистякову

Порой он б 1000 ыл ворчливым оттого, что полшага до старости осталось. Что, верно, часто мучила его нелегкая военная усталость.

Но молодой и беспокойный жар его хранил от мыслей одиноких он столько жизней бережно держал в своих ладонях, умных и широких.

И не один, на белый стол ложась, когда терпеть и покоряться надо, узнал почти божественную власть спокойных рук и греющего взгляда.

Вдыхал эфир, слабел и, наконец, спеша в лицо неясное вглядеться, припоминал, что, кажется, отец смотрел вот так когда-то в раннем детстве.

А тот и в самом деле был отцом и не однажды с жадностью бессонной искал и ждал похожего лицом в молочном свете операционной.

Своей тоски ничем не выдал он, никто не знает, как случилось это,в какое утро был он извещен о смерти сына под Одессой где-то...

Не в то ли утро, с ветром и пургой, когда, немного бледный и усталый, он паренька с раздробленной ногой сынком назвал, совсем не по уставу. Вероника Тушнова. Не отрекаются любя... Сборник стихотворений. Поэтическая Россия. Москва: Русская книга, 1997.