Борис Гребенщиков - Песни (сборник)

И когда я решил, что некому петь,
Я стал молчать и охрип.
И когда я решил, что нет людей
Между свиней и рыб;
И когда я решил, что остался один
Мой джокер средь их козырей,
Она сказала: «Возьми с собой
Ключи от моих дверей».

Какая рыба в океане плавает быстрее всех?
Какая рыба в океане плавает быстрее всех?
Я хочу знать, я хочу знать, я всегда хотел знать,
Какая рыба в океане плавает быстрее всех.

Я долго был занят чужими делами,
Я пел за ненакрытым столом.
Но кто сказал вам, что я пел с вами,
Что мы пели одно об одном?
Вы видели шаги по ступеням, но
Кто сказал вам, что я шел наверх?
Я просто ставил опыты о том, какая
Рыба быстрее всех.

Я не хочу говорить вам «нет»,
Но поймете ли вы мое «да»?
Двери открыты, ограда тю-тю,
Но войдете ли вы сюда?
Я спросил у соседа: «Почему ты так глуп?» –
Он принял мои слезы за смех.
Он ни разу не раздумывал о том, какая
Рыба быстрее всех.

Вавилон – город как город,
Печалиться об этом не след.
Если ты идешь, то мы идем в одну сторону –
Другой стороны просто нет.
Ты выбежал на угол купить вина,
Ты вернулся, но вместо дома – стена.
Зайди ко мне, и мы подумаем вместе
О рыбе, что быстрее всех.

Какая рыба в океане плавает быстрее всех?
Какая рыба в океане плавает быстрее всех?
Я хочу знать, я хочу знать, я всегда хотел знать,
Какая рыба в океане плавает быстрее всех.

Они шли так долго,
Что уже не знали, куда;
И в его ладонях был лед,
А в ее ладонях – вода;
И если бы он не смеялся,
Она бы решила, что он немой,
Но он сказал ей: «Как будет славно,
Когда мы вернемся домой».

Сестра моя, ты альтруист,
Ты не щадишь свечей.
И ты хочешь узнать мой язык,
Но он мой и больше ничей.
А нам уже нужно так мало слов,
И зима почти за спиной.
И знаешь, сестра, как будет славно,
Когда мы вернемся домой!

Я летел на серебряных крыльях –
О, я был большой эстет!
И с той стороны стекла
Я искал то, чего с этой нет.
И тело мое просило любви
И стало моей тюрьмой;
Все остается точно так же,
Но только я знаю, что я
Возвращаюсь домой.

Здесь слишком много сквозняка,
Но слишком сильный дух;
Здесь много старых женщин,
Они все читают вслух;
Ко мне подходят люди
С намереньем разбить мне нос,
А ты удивлена, отчего я не живу здесь –
Милая, ты знаешь,
Мне кажется, это странный вопрос.

В табачном производстве
Все борются за власть,
Или гонят самогон
Из того, что нет смысла красть;
А начальник цеха не был здесь год,
Он на это забил;
А ты удивлена, отчего я не курю –
Милая, ты знаешь,
Может быть я идиот, но я не дебил.

Один твой друг
Ест ложкой гудрон,
А другой стреляет всех,
Кто знает больше, чем он.
Ко мне подходит некто с автоматом и говорит:
«А бежишь ли ты кросс?»
А ты удивлена, отчего я здесь проездом –
Милая, ты знаешь,
Мне кажется, это ты не всерьез.

Ты пришла ко мне утром,
Ты села на кровать,
Ты спросила, есть ли у меня
Разрешенье дышать,
И действителен ли мой пропуск,
Чтобы выйти в кино?
Теперь ты говоришь: «Ну куда же ты отсюда?»
Ты знаешь, главное – прочь, а там все равно.

Дитя рассвета,
Не знавшее света дня,
Смотри – это ветер,
Он чем-то похож на меня.

Ветер проходит мимо,
Коснувшись дыханьем век,
Оставив тебе любимых,
Оставив себе свой бег.

Все кончилось так: он долго смотрел в окно,
Потом подошел к стене и надел пальто.
И вышел туда, где снег и ночь,
И сел в трамвай – уехать прочь,
Туда, где есть
Десять прекрасных дам.