Жак Безье - Тень деревьев

Собака дергает цепочку,
Напоминая, что она здесь
И что она хочет есть.
Я наливаю супу в миску.
Служанка входит с улицы и несет за собой
Запах весны, пряный, густой.

Тихо кругом.
И солнце сквозь тонкие ветки каштана
Скользит по окну и потом
Христа раскрытые раны
Целует тонким лучом.

Они сели за один столик, чтобы выпить,
Они облокотились на него локтями,
Они ласково глядят друг на друга
И пьют вместе,
Пьют и рассказывают друг другу
Милые, забавные вещи.

Они в эту минуту довольны всем,
Им кажется, что они друг друга любят,
А между тем…

А между тем
Они завтра встретятся у одной двери
И будут стоять оба,
Не желая уступить,
Будут глядеть злобно
С морщиной страшной на лбу.

Как собаки, которые хрипло лают и дерутся
Из-за какой-нибудь кости,
Они сойдутся завтра или сегодня вечером,
Забывши о прошлой встрече.

Да, это верно, и это всем знакомо,
Но не надо так говорить.
Надо сказать по-иному —
Эти два человека улыбаются,
Но они могут поссориться без повода,
Они могут найти тысячи поводов,
Которые позволят им поссориться.
И этих поводов много, они ждут,
Какой из них выберут, какой возьмут.

Но нет,
К глубине их дряхлых сердец
Скрыта тайная жажда близости,
И когда жизнь — Мегера —
На минуту уходит из их дряхлых сердец,
Они глядят друг на друга с детской верой,
За одним столиком пьют вместе
И рассказывают друг другу
Милые, забавные вещи.

Смерть их в кроватях находит;
Они умирают перед рассветом,
Когда полночь проходит,
И никто не думает об этом.

Женщины и мужчины,
Вы умрете на рассвете,
Я вижу беспокойные толпы ваших рук бессильных,
Из которых кровь уходит навеки.

Белые, измученные, вы боретесь долго,
В этот смутный час…
Заря вас заставит замолкнуть,
Глядите, я слушаю вас.

Сколько вас умирает сегодня.
Как люди могут спать спокойно
Средь ваших стонов?
Вот стук раздался в доме.
Я не один вас слушаю.
Кто-то прошел по соседней комнате,
Кто-то встал, чтоб следить за вашими бедными душами,

Но нет! Доносится сквозь стену
Маленькая песенка… Если кто-нибудь по комнате ходит —
Это чтоб укачать младенца,
Который родился сегодня.

Ломовик домой едет,
Под тяжелый стук своей телеги.

В ста верстах от него помещик богатый
Бродит одиноко по парку.

И я знаю в городе лавочника,
Который дремлет в своей грустной лавочке.

Сейчас, пользуясь тем, что они одни,
Что стемнело, что еще не зажглись огни,

Они плачут, и каждый из них думает
О своем ребенке, который недавно умер.

На освещенной ярко улице,
Встречая прохожих,
Ломовик прячет свое лицо
Под широкую шляпу.
Помещик, избегая лужаек,
Где еще светло,
Ищет самых темных аллей.
И лавочник все еще медлит
Осветить окна лавочки и свои глаза.

Если бы сейчас пришли сюда эти три человека,
Никогда не носившие похожей одежды,
Никогда не сидевшие за похожим столом,
Не знавшие ни похожих жилищ,
Ни похожих женщин.
Если б они пришли сюда
И сели б на эту скамейку позади тебя,
И ты бы им спела
Одну песенку, ты знаешь какую, о простом человеке,
Который идет по колено в воде, через речку,
Идет, не зная дороги,
Слабый, убогий,
Но который баюкает, ступая,
Свою маленькую девочку,
И та засыпает,
Грубым плащем согретая.
Если б ты пела так, не поворачиваясь,
Стыдясь своих глаз, стыдясь своего голоса.
Ты б услыхала, быть может,
Один стон, протяжный, тяжелый…

Я понял — одиночества и гнета
Вечерних снов не одолеть,
И это час покоя и работы,
Когда томит разуверений сеть
И тщетно жаждешь их окинуть, одолеть;
На небо вечная луна выходит,
Мечтатель, он, по ней вздыхая, бродит.
И лунный свет течет на плечи крыш.

Ты, вечер, узнаю тебя, ты смотришь и молчишь,
Один я под луной враждебной,
А город тянет эликсир целебный
И засыпает, исцеленный тишиной,
Бормочет вдалеке, и чей-то свет в окошке, моему подобный,
Еще, беседуя таинственно с луной,
С луной насмешливой и злобной
Трепещет темный и больной,
Неясный остров, средь пучин людских клочки истертой суши,
Изгнанью преданные, одиночеством насыщенные души.
Тебя я вижу, брат далекий и знакомый,
Ты видишь этот свет, дарованный ночами мне,
Как вижу я недремлющий огонь в твоем окне,
Работай ты, и города тупая дрема
Под нашими ногами не сомкнет твоих неутомимых глаз.