Александр Прокофьев - Стихотворения и поэмы

Не высказать, как смертно я тоскую,
Какая ночь пришла со всех сторон.
В неметчину далекую и злую
Меня уводят, милый мой, в полон.

Отлюбовалась я и отгостила,
Отцеловалась я и отцвела…
Зачем я косы долгие растила,
И для кого я очи сберегла!

Для боли сберегла красу,
для боли,
Для страшного несчастья одного,
Для той недоли и для той неволи,
Для черного полона своего!

Вот оно какое, милый, горе!
Глянь в него со мною заодно.
Знаешь море, — ну так больше
моря,
Глубже моря, лютое, оно!

Нет, не то я говорю, что вправе
Говорить, не будучи рабой.
Я хочу, чтоб ясно ты представил,
Будто это рядом всё с тобой!

Вот меня рабыней называют,
Вот за мной конвойные идут,
Вот меня с подружкой разлучают,
Вот меня по улице ведут.

Вот сейчас прощаюсь с белым светом,
Вот сейчас я стану неживой,
Вот меня злодейской метят метой, —
Лучше бы уж в омут головой!

Вот идем мы к станции товарной,
Словно скот, сосчитанный гуртом,
Связанные за руки попарно
И не обойденные кнутом!

Если так бы ты пошел по комьям,
Матери сказала б:
«Отрави!»
Сколько раз я падала, не помню,
Только руки все мои в крови!

Только тело стоном стонет в ранах,
Только часовые на снегу…
Отомсти им, миленький, поганым,
Я ведь, как ты видишь, не могу!

Ветер, ветер, русский, разудалый,
Донеси мой крик через поля…
Поезд загудел, заныли шпалы,
Впереди немецкая земля.

Вот она, постылая, всё ближе,
А родная доля — далеко.
Скоро смерть!
Родной мой, милый, вижу,
Как тебе от песни нелегко…

Нет в мире подобных России раздольной,
Цветов наших ярче и крепче пород,
Бессмертен народ наш великий и вольный,
Наш русский, наш вечный,
наш гордый народ!

Он вынес нашествие полчищ Батыя,
Разбил до единого звенья оков,
Он создал Россию, он поднял Россию
До звезд до высоких, на гребни веков!

Он дал ей холмы, плоскогорья, лиманы,
Он в снежные горы пробил ей пути,
К морям ее вынес и к двум океанам,
Он создал такую, каких не найти!

Он выдумал песни, какие хотелось,
Он им поклонился до самой земли,
Они поколеньями русскими пелись,
Застолицу знали и в битвы вели!

Он шел через тундры, долины и горы,
В ненастные ночи и грозные дни,
И вывел Россию в такие просторы,
Каким в белом свете не сыщешь родни!

Он выпрямил реки, вбил в землю причалы,
Задумал и сделал — и быть по сему,
Он всё оглядел и сказал величаво,
Что землю вовек не отдаст никому.

Она для него дорога, как святыня,
И он за нее будет насмерть стоять,
Она никогда для него не застынет,
Хоть если бы бросило солнце сиять!

И только фашистскому оберу-волку
Такое задумать, такое посметь…
Грудной ее голос заставить замолкнуть,
Не сказывать сказок и песен не петь!

В ней годы торжеств и столетья усилий,
И только кровавым врагам не понять,
Что вечна Россия, бессмертна Россия,
Ее невозможно у мира отнять!

Так множьте могилы им всюду в раздольях,
Нет, врешь, не убьешь нас, — мы сами убьем!
Бессмертен народ наш великий и вольный,
Бессмертна Россия, ей славу поем!

В ночь темную-претемную, грозящую бедой,
Идет Иван Суханов, разведчик молодой.

За ним его товарищи в ночь темную идут,
Гранаты, автоматы их нигде не подведут.

Летит в глаза Суханову лишь ночь со всех сторон,
До горла песен у него, а петь не может он!

Безмолвна тьма нависшая, лиха ее стезя,
Сто тысяч слов к товарищам, а высказать нельзя!

Нельзя сравненье привести, что тьма здесь — как мазут.
Припав к земле, обняв ее, разведчики ползут!

Нельзя сказать, нельзя сказать, промолвить не спеша,
В каком саду, каким огнем горит его душа!

Молчи, Суханов, здесь враги подстерегают нас,
Ползи, Суханов, в добрый час, ползи в недобрый час.

Здесь каждый шаг твой стерегут — с лесов, с болот, с высот…
Бьет пулеметная струя, и люди видят дзот.

И жмут разведчиков к земле смертельные огни,
Пятьсот мгновений иль семьсот — не считаны они.