Александр Прокофьев - Стихотворения и поэмы

Я прошел путями разными,
Слушал шум лесов,
Я не то чтоб жил да праздновал,
Мед стирал с усов!

Я работал там, где сеется,
Я снимал межу,
Но и думал всё ж: «Успеется,
Вот ужо скажу!»

Но слова-то шли упрямые,
В строчки не связать…
Надо вовремя, друзья мои,
Сделать и сказать!

…А потомки! Как с потомками?
Будут нас корить?..
С нами время наше громкое —
Надо говорить!

«Не поздно? Нет, еще не поздно!
А то — когда там соберусь!
Еще не все раскрылись звезды,
Поговори со мною, Русь!

Поговори со мною, Лада,
Ведь не в каких-то тайниках —
Мне столько раз звенели клады
В твоих весенних родниках».

«А что ты с ними делал, если
Их никаким не счесть числом?»
— «А я их брал в строку для песни,
Чтобы звенела серебром!

Я не нырял за ним, как нерпа,
И не раскапывал бугра,
Я только черпал, только черпал
И не исчерпал серебра!»

«Скажи, а где его чеканил?
Оно горит в твоих руках».
— «А на Неве, да и на Каме,
И на других твоих реках

Ловил я слово, будто рыбу.
И отчеканивал его,
И где-то слышал я „спасибо“.
А где не слышал, что с того!

А разругает где-то кто-то —
Ну что ж, скажу я, ну и пусть…
Мне по душе моя работа,
Да, мне легко и трудно, Русь!»

Без весны нету лета,
Без жары — не страда,
Песни нет без поэта,
Славы нет без труда!

Кто не верит — проверьте,
Где труду есть предел?
Никому, даже смерти,
Не отнять наших дел;

Наших дел, нашей доли,
Верховины крутой,
Наших дней, нашей боли,
Нашей воли святой.

Это главное в главном!
А заденет кто нас —
Пусть узнает бесславье
Еще раз,
Еще раз!

Делу нету предела!
Дело, отдых гоня,
Хорошо завертело,
Хорошо, что меня!

И отпала забота —
Встала твердо строка.
Если любишь работу,
То работа легка.

Дай ей ход, чтоб летела,
Дай побольше огня…
Я люблю, чтобы дело
Закачало меня.

Чтобы песня нередко
Бой как надо вела
Иль весеннею веткой
На страницу легла!

Чтоб играли зарницы
Возле самой воды,
Где ночуют синицы,
Соловьи и дрозды;

Где, промчав над водою,
На земную ладонь
С золотою уздою
Красный выбежал конь!

Не знаю, что́ мне помешало,
Какой туман меня обнес!
Опять денек промчался шало,
А как-то жаль его всерьез!

Печаль, вскипая, сердце гложет.
Кого ж глодать, как не его!
Ведь что-то делал?
Быть не может,
Чтобы не делал ничего!

Так где они, дела? Какие?
Давай хоть маленький парад!
Письмо одно отправил в Киев.
Дружку.
Ну что ж, неплохо, брат!

Ответ замедлен мой,
кручинюсь.
Всё недосуг да недосуг!
Писать мы письма разучились —
И я, и он, и ты, мой друг…

А что еще ты делал? Вспомни
Да и поведай без прикрас.
Читал какой-то однотомник.
Ну?
Ничего, горазд, горазд!

Там строчки бедные рыдали.
Захлопнул вскоре этот том.
Потом стишки читал в журнале
С такою строчкой:
«Что потом?»

…А что потом?
Да надо ль снова
Опять кричать про ремесло?
Да неужели наше слово
Заморской пылью занесло?

Иль в дни великого горенья
И вдохновенного труда
«Я помню чудное мгновенье…»
Мы не читали никогда?!

Упрекают критики всерьез
В том, что много мной посажено берез,
И не только по цветным моим лугам,
А по песням, по частушкам и стихам.
«Ну и что ж, — я отвечаю, — ну и что ж!
Ведь красивы так, что глаз не отведешь!
Ведь в России где-то часом родили́сь,
Ведь в России побелились, завили́сь!
И проходят то суглинком, то песком,
А на Север а на Крайний — лишь ползком!
Перед ними только камень, только лед,
Мертвый холод подниматься не дает,
А березка, белой смерти вопреки,
Проползает, хоть на шаг, из-за реки!»

Ну что это такое,
Что сердце беспокоит?
И если счеты я сведу
С моими днями вольными,
То ведь они в любом году
Все были беспокойными.
В любом году,
В любом ряду,
В любом, пожалуй, случае.
Дней вспоминаю череду…
За долами, за кручами
Прошли, остались колеи.
Моей широкой долею
Прошли, промчались
дни мои
И сердце беспокоили,
Порою раня,
а порой
Каким-то часом радуя.
…Садится солнце за горой,
И дышит ночь прохладою,
В сплошной заре встает рассвет,
День молодой куражится…
А сердцу нет покоя, нет,
Да и не надо, кажется!