Такой испепеляющий и грозный,
Он так неумолимо налетал,
Что, если б враг тогда метнулся к звездам,
Не избежал бы гибели и там!
5
Воротясь обратно из Зазвездья…
Ник. Асеев
Уже в Зазвездье красный флаг огнистый.
Подвластно всё мозолистым рукам.
Идут с открытым сердцем коммунисты.
Любить тебя — их заповедь векам!
Они несут знамена боевые,
Благоговейно осеняют Русь,
Они клялись беречь тебя, Россия,
И я под их знаменами клянусь!
1959
1
Весна моя! Ты вся открыта взору,
Тебя, твой облик в сердце сберегу!
Где я ни шел в твоих цветных просторах,
Не думать о тебе я не могу!
И сколько б дум я здесь ни передумал,
И сколько б ни стоял перед мечтой,
Я полонен твоим зеленым шумом,
Твоею статью, русской красотой.
2
Звезда моя! Иду к тебе бесслезно:
Ты высушила слезы навсегда.
Как хорошо, что есть дневные звезды!
Одна из этих звезд — моя звезда!
Ее огонь горит любой порою,
Он озаряет путь не нам одним.
Ее огонь зажжен землей героев,
И он в душе моей неугасим.
3
Любовь моя! В чем признаюсь я ныне,
Давно горело в сердце у меня.
Любовь моя! Души моей святыня,
Всего меня навеки полоня,
Увидела ли ты, какое чудо
В моей груди свершилось этим днем?
А я о нем рассказываю всюду,
Наверно, ты услышала о нем.
4
Оно — что сердца стук, оно — дыханье,
Оно пылает пламенем в крови,
Оно владеет всем моим признаньем
Негаснущей, немеркнущей любви.
Такой необоримой и всевластной,
Такой, что не найти ее светлей,
К тебе, великой, и к тебе, прекрасной,
К тебе, любви и радости моей!
1959
445. «Что-то отлюбилось, позабылось…»
Что-то отлюбилось, позабылось,
А Земля по-прежнему мила.
Вот она сейчас дождем умылась
И зеленой шалью зацвела.
Звезд огни над шалью замигают,
Заиграет радуга-дуга…
Красоту Земли оберегая,
Мы не раз ходили на врага.
Кто ее нарушить попытался,
Тот увидел в лютом гневе нас.
Я давно с тобой, Земля, братался,
Побратаюсь вновь в который раз!
1959
446. «Да, есть слова глухие…»
Да, есть слова глухие,
Они мне не родня,
Но есть слова такие,
Что посильней огня!
Они других красивей —
С могучей буквой «Р».
Ну, например, Россия,
Россия, например!
Вот истина простая:
Как будто кто-то вдруг
Сберег и бросил стаю
Из самых лучших букв:
Из твердых да из влажных —
И стало чудо жить.
Да разве тле бумажной
Такое совершить?
Наполненное светом,
Оно горит огнем,
И гимном слово это
Гремит в стихе моем!
1959
Мои друзья летели в бурках
Зимою, в огненной пыли,
И сивки — вещие каурки
Едва касалися земли.
Мои друзья в гнилых болотах
Встречали грудью ярый шквал,
И даже спирт
луженых глоток
Моих друзей не обжигал.
Мои друзья легли на сопках,
В долинах, что горят в цвету;
Моих друзей сжигали
в топках.
Но разве можно сжечь Мечту?
Мои друзья в бои летели
И, хоть у неба на краю,
«Вставай, проклятьем…»
громко пели,
Как песню первую свою.
Она могуществом напева
Срывала крышки у гробов,
И с ней вставал с великим гневом
«Весь мир голодных и рабов»,
Кого душил с рожденья голод,
Кто под железной был пятой.
И поднимался серп и молот
Как символ песни той святой!
И с каждым днем вольней и шире
Она раскинула крыла,
И нет, пожалуй, славы в мире,
Чтоб ей в подножье встать могла!
1959
Промчался день, и ночь упала,
И на земле зажглась звезда,
Вокруг «Авроры» закипала
Темно-свинцовая вода.
И кто-то вдруг ее разгладил,
И начался не за горой,
А здесь, в грозовом Петрограде,
Великой эры день второй.
И широко врывался в семьи,
В дома его могучий свет,
А чтоб штыки вонзились в землю —
О мире принят был декрет.
Потом летел он через горы,
За перевал, за перевал,—
Ведь тем же днем радист с «Авроры»
Его —
всем! всем! —
передавал.
Читать дальше