Семен Надсон - Полное собрание стихотворений

Как душно в нем, как тесно в нем,
Как много сил он убивает,
Каким мучительным стыдом
Порою сердце закипает!..

Ты хочешь знать, за что с презрением суровым
Тебя язвит враждой злорадный суд людей?
За то, мой друг, за что нетопырям и совам
Так ненавистен блеск полуденных лучей.
За то, что для тебя дороже блеск и воля,
Чем золотой позор тяжелых их оков,
За то, что дышишь ты всем ароматам поля
Среди безжизненных, искусственных цветов.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
       Да, бедный друг, ты виновата
       Пред их карающим судом,
       Зачем душа твоя богата
       Свободой, правдой и теплом.

Разлетайся, туман отдаленных веков,
   Просыпайся, легенда седая,
Оживай в переливах певучих стихов,
   По ответным сердцам ударяя!
Чу! Какие-то тени плывут предо мной,
   Возникают из мрака картины,
Дышит лаской и негой полуденный зной
   Из садов Кашемирской долины.
Протянулся на север старик Гималаи,
   Льет Гангес тихоструйные воды…
Чудный край! Благодатный, чарующий край,
      Вечный праздник нарядной природы!

Грустил я на юге… Душа тосковала
О вьюгах и бурях родных.
Как злая насмешка, ее раздражала
Улыбка небес голубых.

Не склонялась с молитвою мать надо мной,
   Мой младенческий сон охраняя,
И бесхитростных сказок вечерней порой
   Не шептала мне няня седая.
Грустно шло мое детство: чужая семья,
   Одиночество, слезы, попреки…
И я вырос, глубоко в душе затая
   Первых лет роковые уроки.
Но, чего мне суровая жизнь не дала,
   То в сверкающих грезах душа создала.
Помню вас я, мечты золотые.
   Ночь… мерцающим блеском лампада горит,
Всё затихло – столица примолкла и спит,
   Но не спят мои думы ночные.
Чу – таинственный шорох знакомых шагов,
Шелест платья

Чтоб сетью тех нитей, как звезды горящих,
   Украсить лазурный небесный чертог,
Чтоб не было в мире напрасно молящих,
   Чтоб, видя печаль их, – услышал их бог.

#Автограф Начало
Был в древности чудак по имени Икар.
   Земля ему казалась тесной.
Он рвался всё туда, где солнца знойный жар
   Плывет дорогою небесной
И где, когда сменит под дымкою теней
   Заря сияющие взоры,
В эфире теплятся мильонами огней
   Созвездий яркие узоры.
Упрямый, с низким лбом, с большою головой,
   В толпе сограждан суетливой
Он проходил, как призрак молчаливый

Недавно он ко мне явился и сказал:
«Я Мефистофель – дух разлада и сомненья!
В былые дни тебя не раз я посещал,
Но ты не узнавал, чьи это посещенья;
Я приходил к тебе неведомый, тайком,
Пугал твой детский ум, играл с тобою в прятки,
Шутя водил твоим неопытным пером
И задавал тебе недетские загадки.
Ты был почти дитя и маску пред тобой
Открыто снять с лица мне гордость помешала,
Бес робких юных дум, бес мелкого журнала,
Бес музы трепетной и хриплой и хромой, –
Нет, в юности моей я знал удел иной,
И эта честь меня, понятно, не прельщала.
Кто Гете „Фауста“ когда-то диктовал,
Кто Пушкину внушил суровую страницу,
Кто в „Сказке для детей“ глубокий взор кидал
На спящую у ног бездушную столищу,
Тому беседовать с неведомым певцом,
В чьем сердце желчь еще таилась и дремала,
Казалось пошлостью, обидой и стыдом, –
Кто стал бы нам внимать, что критика б сказала?
Теперь ты всё-таки поэт, хотя твой стих
И неуклюж и сух… Зато угомонился
Твой глупый пыл, зато ты сжался и притих
И на душе твоей червяк зашевелился…»

Проснись от мелких дел и будничных волнений,
Проснись для жгучих слез, родная сторона,
Растет итог потерь, замолк твой вещий гений,
Осиротел алтарь, оборвалась струна.
Как знал он твой народ, как жизнь он знал глубоко!

Усопший милый брат, как жизнь он знал глубоко!
Проснись для слез о нем, родная сторона!
Слепая смерть разит бездушно и жестоко.
Угас горячий луч!.. Оборвалась струна!..
Пусть лавром перевьют чела его седины…
Как он умел читать в сердечных тайниках!
Вот бледное лицо погибшей Катерины,
А вот Любим Торцов в отрепьях и в слезах.
Вот поцелуй любви и шепот нежной ласки,
И темный сад кругом, и яркая луна.
А вот и чудный мир живой, нарядной сказки:
Царь Берендей, Бобыль, Снегурочка, Весна…
В лохмотьях и парче, со смехом и слезами,
Рождались сотни лиц из-под его пера,
И мнилось, жизнь сама проходит перед нами,
Прекрасна и мрачна, туманна и пестра…